— Кажется, мне понадобится адвокат.
— Это преждевременно, к тому же вы не можете его себе позволить. С учетом нынешних цен. В вашем досье сказано: «Женился, потом развелся». И то и другое верно?
— Да.
— И все в течение года. Впечатляет.
— Я рад.
Это шутка? Или провокация? Я подозреваю второе.
— Юношеское недомыслие? — Он высказывает свое предположение все тем же участливым тоном.
— Недопонимание, — отвечаю я. — Еще есть вопросы?
Но Кролик так легко не сдается и сразу дает мне это понять.
— А чей ребенок? В смысле кто отец? — все тем же бархатным голосом.
Я делаю вид, что задумался.
— Знаете, я никогда ее не спрашивал, — отвечаю. И пока он это переваривает, сам перехожу в наступление: — Раз уж мы обсуждаем, кто чем занимается, может, вы мне скажете, что здесь делает Лора?
— Лора занимается историей вопроса, — звучно произносит Кролик.
История в образе бесстрастной короткостриженой кареглазой женщины без косметики. Из нас троих улыбаюсь уже только я.
— И что же, Кролик, включает в себя обвинительный список? — бодро спрашиваю я, раз уж мы вступили в рукопашную. — Поджог королевских доков?
— Ну-ну, Питер, «обвинительный список» — это вы уже загнули! — так же бодро отбивается он. — Решение проблем — вот, собственно, и всё. Позвольте вам задать один вопрос, пока мы не перешли к остальной повестке, не возражаете? — И снова глаза-щелки. — Операция «Паданец». Как она готовилась, кто руководил, с чего все пошло не так и каково было ваше участие?
Становится ли легче на душе, когда оправдываются твои худшие ожидания? Только не в моем случае.
— Вы сказали «паданец», я не ослышался?
— «Паданец», — повторяет он громче на случай, если моя слуховая гарнитура чего-то не уловила.
Не торопись. Помни, ты уже в возрасте. Память нынче уже не та. Держи паузу.
— Паданец… вы не могли бы уточнить, Кролик? Дайте мне подсказку. Когда это было?
— Начало шестидесятых. И наши дни.
— Вы сказали «операция»?
— Секретная. Кодовое название «Паданец».
— Направленная против кого?
Сбоку следует подсказка от Лоры:
— Советы и их союзники. Против восточногерманской разведки, известной как Штази. — Последнее слово она выкрикивает, чтобы я наверняка расслышал.
Штази… Штази… минутку… Ах да, Штази.
— С какой целью, Лора? — спрашиваю я, собрав осколки в одно целое.
— Ввести в заблуждение, обмануть противника, прикрыть главный источник информации. Проникнуть в московский Центр с целью выявить возможного предателя или предателей внутри Цирка. — И тут же, с жалобной интонацией: — У нас не сохранилось ни одного досье. Лишь несколько отсылок к делам, которые словно испарились в воздухе. Вроде как отсутствуют. Предположительно украдены.