— Вы мне не объясните, кто читает или читал эту белиберду? — спрашивает меня Лора.
— Все, кто был допущен к операции «Паданец» и имел на то основания.
— В каком смысле?
— Джордж Смайли считал, — я стараюсь отвечать с максимальным достоинством, — что раз уж бог не дал нам укрепленной крепости на берегу Темзы, то естественное укрытие лучше всякой физической защиты. И что если зарешеченные окна и стальной сейф лишь провоцируют местного бандита на преступление, то не родился еще такой вор, который бы мечтал о бумажном ворохе…
— Покажите мне, о’кей? Все, что вы украли. И перенесли сюда.
Я залезаю на стремянку перед камином, заваленным высохшими цветами, и выуживаю с верхней полки «Путеводитель по френологии для широкого читателя» Генри Рамкена, доктора наук, выпускника Кембриджского университета; страниц в ней нет, зато есть папка из буйволовой кожи. Передав ее Лоре, я возвращаю книгу доктора Рамкена на место и спускаюсь на твердую землю. Лора присела на подлокотник кресла и изучает добычу. Милли снова исчезла.
— Здесь упоминается некто Пол. А как его зовут дома? — напускается на меня Лора.
На этот раз мне не удается идеально выдержать ровный тон.
— Дома его никак не зовут, Лора. Потому что он уже на том свете. Имя Пауль, по-немецки, среди прочих имен прикрытия, Алек Лимас использовал в Берлине в кругу своих пехотинцев. — Взяв себя в руки, я продолжаю уже более непринужденно: — Имена он все время менял. Не особенно доверял людям вокруг. Или, скажем так, не доверял Лондонскому управлению.
Последнее ее заинтересовало, хотя она старается этого не показывать.
— Здесь все файлы? От и до? Все, что вы украли, спрятано в старых книгах, так?
Возможность ее просветить доставляет мне удовольствие.
— Боюсь, что не все, Лора. Джордж придерживался правила: сохранять минимум. Остальное в шредер. Обрезки сжигались. Такое правило.
— А где шредер?
— Вон там в углу.
Она его только сейчас заметила.
— Где сжигали?
— В этом камине.
— Акты об уничтожении имущества составлялись?
— Тогда бы нам пришлось сжигать и акты, разве нет?
Пока я наслаждаюсь своей маленькой победой, она переводит взгляд в дальний темный угол, где висят рядом две фотографии мужчин, стоящих в полный рост. На этот раз не раздается дежурный вопль «Мать честная!», она просто крадучись направляется туда, словно опасаясь, что они сейчас улетят.
— А эти красавцы кто?
— Йозеф Фидлер и Ганс-Дитер Мундт. Соответственно глава и замглавы оперативного управления Штази.
— Слева у нас кто?
— Фидлер.
— А подробнее?
— Немецкий еврей из академической семьи, родители погибли в концлагере. Изучал гуманитарные науки в Москве и Лейпциге. Потом попал в Штази. Шустр, умен, терпеть не может стоящего с ним рядом.