Видишь, как бывает: живёт человек тридцать — сорок лет и совсем об этом самом небе не задумывается.
Кажется этому человеку, что он — сам по себе, небо — само по себе, и никто здесь ни с кем не связан, и прекрасно без этого самого неба можно обходиться.
Кажется, будто у человека в этом небе никакой ни потребности, ни заинтересованности. Что есть оно — что нет — всё равно, что главное — здоровье, хлеб насущный и т. д., а небо — это далёкое, абстрактное, чего не купить, не потрогать, без чего вполне обходиться можно.
Жаль, что нынешние мальчишки не умеют клеить воздушных змеев. Стыдно, что такую игрушку я не построил для тебя в своё время. Грустно, что этот змей я смогу построить для тебя очень нескоро.
Впрочем, неизвестно, интересно ли будет для тебя всё это…
Разве что, к этому времени у тебя появится свой сын, и стараться мне придётся уже для внука.
И уже твой сын, моё третье отражение, испытает радость, запуская в небо склеенный прадедовским способом воздушный змей.
К десяти вечера полковнику Холину стало плохо. Будто колпаком накрыло, под которым ни света, ни воздуха. Тяжел оказался этот колпак: колени сами по себе подгибались, и подошв не оторвать, словно смазал кто паркет в квартире чем-то очень клейким.
Плюхнулся полковник на диван, да так неловко, что непонятно было: сидит он или лежит.
И с чего бы всё это?
Вроде выпил он сегодня немного.
В полдень с москвичами, что своего другана-арестанта приехали проведать. Серьёзные люди! Вызвались храм деревянный в зоне поставить. Они в зону — храм. Он, полковник Холин, начальник этой зоны, их другана по УДО[40] сразу, без задержек и проволочек отпускает. Обмен стоящий! Такой храм любой комиссии не стыдно показать, да и деньжат под его строительство из ведомственного бюджета качнуть можно.
Москвичи бутылку вискаря привезли. Прямо в кабинете под шоколадку и распили. Хорош напиток! Такой можно и не закусывать. По сотке на нос пришлось.
В обед, на столичный вискарь водка местная наложилась. Кушать выпало в городе, в ресторане, с бизнесменом городским, на которого вся лагерная промка[41] и замыкалась. Бизнесмен сам по молодости в этой зоне сидел; производство через собственные руки знает. Нужный человек! Через него реализация всех мешков, что на зоне шьются, идёт. Вся бухгалтерия, и официальная, и полутеневая, и совсем уж левая, через него крутится.
Обед почти деловым случился. Прикидывали на квартал: чего-куда, кому-сколько. Под салат, под борщ, под антрекот с молодой картошкой. Незаметно поллитровочка и улетела.