Денис замолк. Под конец рассказа его голос дрожал и срывался, а глаза покраснели. Алексей Петрович хотел сказать ему что-нибудь ободряющее, успокаивающее, но правильные слова почему-то не хотели приходить. Вместо этого в голове крутилось что-то непонятное, какая-то неродившаяся мысль, которая сейчас только мешала сосредоточиться. Возможно, что-то имеющее значение.
– Вы забыли про чайник, – произнес Денис и попытался улыбнуться.
– И вправду, – с облегчением произнес Алексей Петрович и встал. – Хотите чайку?
Денис и Лана согласились.
Букинист вышел на кухню, достал три чашки и налил заварку из заварочного чайника. Его руки дрожали, и он пролил немного на стол.
– Дьявол, – тихо чертыхнулся он и принялся вытирать темно-коричневую лужицу. Страх, который спрятался, пока он разговаривал с молодыми людьми, вернулся вновь. Он очень боялся. Не смерти, нет, – к ней он был готов. Он боялся неопределенности и мучительного ожидания этой самой смерти.
Алексей Петрович вспомнил слова Дениса: «Вся любовь доставалась Леше, меня как будто не существовало. Естественно, кроме тех моментов, когда нужно было кого-то наказать». Старик представил себе мальчика с заплаканными глазами, сидящего на табуретке, и родителей, занимающихся своими делами и не обращающих на него внимания. Что думал в этот момент ребенок? Он желал умереть и чтобы родители по нему плакали? Или хотел убить своего брата, потому что тому досталось больше любви?..
Внезапно Алексей Петрович дернулся и чуть не обжег себе ногу кипятком.
– Боже мой, – пробормотал он. – Вот оно. Естественно. Несомненно.
А потом проговорил:
– Боже, какого дьявола ты мне перед смертью загадываешь такие загадки?
Он рассмеялся своему небольшому каламбуру, сдержался, чтобы не побежать в комнату и не поделиться своим озарением, и доделал чай.
– Сахар нужен? – громко произнес он. Голос почти не дрожал.
– Нет, – раздались в унисон два голоса.
Когда букинист скрылся на кухне, Лана прижалась к Денису.
– Ты ведь его любил, да?
– Что? – не понял Денис.
– Братика. Ты ведь его любил. Несмотря на все то, что происходило, ты его любил. И понимал, что он ни в чем не виноват.
Денис чуть отстранился, посмотрел в глаза Лане.
– Ты считаешь, что мне сейчас станет легче, от того, что он ни в чем не виноват?
Лана не стала обижаться.
– Я на это очень надеюсь.
Он потупил взгляд.
– Извини. И – да, я его любил. Что не мешало его ненавидеть. Вот такая хрень. Хоть сейчас беги к психиатру и ложись на кушетку.
Лана улыбнулась, и вновь Денис отметил, как почти физически ощутимо она отогнала от себя свои собственные переживания.