– А куда мы идем?
– В будни литургия проходит не в здании храма, а…
В этот момент они прошли в следующий зал, в конце которого Денис с ужасом увидел распахнутые двери. Пятачок перед выходом был залит ослепительным солнечным светом.
– …в часовне.
Отец Павел оглянулся, произнося это, и увидел то, что всегда считал оборотом речи – красивым, поэтичным, но слегка преувеличенным. Фраза «краска сошла с лица» скорее подходила дамским романам девятнадцатого века, где все преувеличенно охали и ахали и, чуть что, грохались в обморок. Но сейчас он в действительности наблюдал, как краска схлынула с лица молодого человека, превратив щеки и лоб в бледную, цвета гипса, плоть. Болезненные мешки под глазами тут же проявились, словно на лакмусовой бумаге. В глазах появилось то же выражение, что и при их встрече у входа в храм.
– Что-то не так?
Денис открыл было рот, но не смог произнести ни звука.
«Туда нельзя», – ярко, как солнечный свет за дверями, вспыхнуло в голове Дениса.
Так не могло быть. Он проделал весь этот путь сюда, в храм, спрятался в нем, словно какой-нибудь древний житель во время набега монголо-татар, убедил священника помочь ему. И все должно было закончиться там, за этими дверями, где, словно рыбак несчастную рыбешку, его ожидал Анку?
Священник взволнованно смотрел на него, возможно, уже жалея, что решил помочь странному посетителю. Денис и сам понимал, как он сейчас выглядит, но его это не волновало. Он просто не собирался идти туда, где его ждал Анку, до того, как сделает то, за чем пришел.
«Иди», – внезапно услышал он.
Денис удивленно посмотрел на священника, но тот молчал.
«Иди, не бойся», – повторил голос, и Денис понял, что он не услышал эти слова, а почувствовал их в своей голове. И это не был его внутренний голос. Этот новый голос озвучивал в его голове чужую мысль чужими словами.
«Я не могу туда идти. Эта скотина Анку меня уже не отпустит. Он ждет меня там», – мысленно проговорил Денис, чувствуя себя немного глуповато и понимая, что голоса не существует и ответа он не дождется.
Но голос ответил.
«Иди и делай то, что должен. Жнец не увидит тебя».
Жнец. Судя по всему, голос так называл Анкудинова. Денис отметил про себя, что это имя, Жнец, очень подходило Константину Андреевичу.
– Денис, ничего не бойтесь, – голос священника звучал неуверенно. – Вы в храме Божьем.
Денис повернулся к отцу Павлу и ответил, но не священнику, а голосу внутри:
– Идемте. Но если вдруг со мной начнет происходить что-то странное, затащите меня обратно в эту дверь.
Священник непонимающе приподнял бровь. В его лице чувствовалась нешуточная борьба эмоций. Наконец он кивнул.