Дук!
– Я сам отгрызал у них по несколько кусочков. Сразу же после спаривания, – продолжил Вячеслав, улыбаясь. – Открою небольшой секрет… Самое вкусное мясо, то, что на ягодицах и бедрах, я ел сам. Остальное шло птицам и мелким зверькам. И через неделю от моей курочки оставался голый скелет. А еще я отрезал волосы. Там, в пещере, у меня есть тайник, где я храню сплетенные косы. Еще несколько спектаклей, и я смастерю из них целый канат… Он будет таким прочным, что по нему можно будет лазить!
Он засмеялся, вгоняя в крышку гроба очередной гвоздь.
Дук!
– Не плачь, солнышко, – сказал он, передвигаясь дальше, по мере вколачивания гвоздей. – Потерпи. Сейчас ты невкусная. Пресная, как мочалка с остатками мыла и прилипшими волосами. А вот через сутки ты хорошенько промаринуешься… И тогда я начну пировать. Я, кстати, вообще в детстве любил кусаться… Даже когда встречал тебя в школе, про себя думал: «Интересно, какие на вкус у нее груди?! А щеки?!» Я смущался, краснел, но все равно думал об этом…
Дук! Дук!
Светлана умолкла.
– Еще три штучки, – сообщил Вячеслав, примеряя новый гвоздь.
Дук!
– Белоснежка?
Ответом было молчание.
Дук!
Дук!
Отложив в сторону гвоздодер, мужчина опустился на колени и прислонился ухом к крышке.
– Я скоро приду, чудесная моя.
Вячеслав поцеловал гроб, нежно провел пальцами по грубо сколоченным доскам, затем придвинул ближе гнома.
– Тебе не будет скучно, – сказал он напоследок. – Твой верный друг будет надежно сторожить тебя, Белоснежка.
«Королевич» шмыгнул носом, и его лицо внезапно озарилось, словно он вспомнил о важной детали:
– Послушай, я могу снова включить сказку. Ты только скажи.
Тишина.
Он пожал плечами, бросив с легким раздражением:
– Как пожелаешь, принцесса.
Напевая себе под нос, Вячеслав накрыл гроб брезентом, бережно расправляя каждую складку, затем обложил его по периметру камнями. Все это время изнутри деревянного склепа не донеслось ни звука.
Закончив, Вячеслав послал в его сторону воздушный поцелуй и, подхватив фонарик, не спеша двинулся прочь.
* * *
Он уже давно ушел, но Светлана еще долго прислушивалась, до крови закусив и без того раздувшуюся губу – результат пощечины Вячеслава.
Ей удалось немного повернуть голову влево, и, прижавшись ртом к шершавым доскам, она, наконец, наткнулась на тоненькую щель. Светлана жадно всасывала пыльный воздух, а ее глаза вновь набухли влагой.
Она до сих пор не могла поверить, что все это происходит именно с ней. А она еще искренне полагала, что разбирается в людях! После восьми лет семейной жизни!
«Долбаный психолог», – подумала она обреченно.