Боль в голове утихла. Денис расслабил мышцы лица, застывшие, словно маска, и несколько раз моргнул. Ничто не напоминало о боли в висках и о присутствии Константина Андреевича. Денис медленно встал. Покачал головой из стороны в сторону. Не больно.
Сверху донесся звук отпираемой двери – наверняка крик переполошил соседей. Объясняться с ними Денис не собирался – времени у него осталось в обрез. Он стал запирать дверь на ключ, когда внезапно вернулась боль. А с нею в голове возник отчетливый безжизненный голос: «Возьми письмо».
– Блин! – вырвалось у Дениса. Он же забыл дома конверт. На следующий день после посещения квартиры двадцать четыре он доставал письма, чтобы изучить их, а вот положить обратно в рюкзак не удосужился.
Боль моментально отступила.
Денис повернул ключ в обратную сторону и зашел в квартиру. Пачка белых конвертов лежала на тумбочке. Он схватил письма и засунул их в рюкзак. Затем машинально повернулся к грязному зеркалу, висевшему на дверке старого коричневого шкафа. Так он делал всегда, когда возвращался домой, забыв что-нибудь.
То, что он увидел, ему не понравилось. Испуганные красные глаза, небритые щеки, торчащие во все стороны волосы – он походил на постоянного завсегдатая психиатрической лечебницы.
Денис провел рукой по волосам в попытке придать им более приемлемый вид, а затем вышел из квартиры и спустился вниз.
Осознание пришло на улице. Его затрясло крупной дрожью, словно через него пустили небольшой заряд тока, выкручивающий мышцы, но не причиняющий боль.
Происходило что-то совершенно неправильное. Он пытался трезво проанализировать то, что сейчас случилось, но мысли вновь и вновь возвращались к лицу этого человека, к его проницательным древним глазам.
Денис сел на скамейке возле подъезда. Двигаться дальше он не мог, ноги отказывались его держать.
«Этого не может быть. Такой хрени просто-напросто не существует. Не бывает».
Дениса знобило, словно на улице вместо теплого, почти летнего утра установился промозглый ноябрьский день.
Если это было всего лишь видение, то уж слишком реалистичное. Особенно боль. Ее Денис помнил совершенно отчетливо, несмотря на то, что сейчас о ней ничто не напоминало.
«Это все проклятые фильмы, – пришла спасительная мысль. – Точно! Нельзя столько смотреть ужасов. Так и сбрендить недолго».
Но он тут же вспомнил события трехдневной давности: появляющиеся в пыли следы, странный дом с нелогичным расположением квартир, видеокомпромат, снятый невидимым оператором, и сверху всего, как вишенка на торте, – Анкудинов Константин Андреевич, жуткий работодатель, любящий латинские фразочки и «добровольные» сделки.