Вторая попытка Колчака (Коротин) - страница 3

В дверном проёме обозначился силуэт.

– Гражданин Колчак, – адмирал знал голос Чудновского, – на выход!

«Ну вот и всё, – подумал свергнутый диктатор. – Явно не на утренний кофе приглашают…»

– Через минуту буду готов.

– Да хоть через две, – хмыкнул руководитель Чрезвычайной следственной комиссии. – Не по боевой тревоге мы вас разбудили.

– Умыться можно?

– Уже умоетесь скоро. Одевайтесь!

Самуил Чудновский уже во время допросов вёл себя крайне хамски по отношению к подследственному. Если эсеро-меныпевики, которым передали Колчака чехословаки, были во время следствия достаточно корректны, то сменивший их большевистский представитель постоянно ущемлял и унижал бывшего сибирского правителя.

– Я готов!

– Выходите и следуйте за мной.

В коридоре ждали ещё трое дружинников с винтовками, даже с метрового расстояния явственно ощущался запах перегара – или им перед расстрелом по бутылке выделили, или это просто их стандартное состояние…

Чудновский двинулся первым, за ним один из конвоиров, затем Колчак, замыкающими пошли ещё двое.

Во дворе тюрьмы уже стояли бывший премьер колчаковского правительства Пепеляев, военный комендант Иркутска Бурсак и ещё трое дружинников. Пепеляев был бледен, но держался относительно спокойно. Адмирал встал рядом.

– Мужайтесь, Виктор Николаевич.

– Ни о чём не жалею, Александр Васильевич, – слегка подрагивающим голосом ответил Пепеляев. – Доведись всё повторить, я поступил бы так же, как поступил.

– А я жалею. Ошибок случилось немало, доведись всё повторить, я бы их не совершил… Господи, если бы я мог вернуться к «началу пути»! – адмирал перекрестился.

– Гражданин Колчак, гражданин Пепеляев, – заговорил Чудновский. – За преступления против революции и русского народа Чрезвычайной комиссией города Иркутска вы оба приговорены к расстрелу.

– Без суда?

– Оставьте, адмирал, – усмехнулся Бурсак – Какой суд? Военное время. Вы воевали против революции с оружием в руках. Вина ваша очевидна и не требует доказательств.

– А Виктор Николаевич? Он не воевал.

– Прекратите словоблудие, – прервал Колчака Чудновский. – Приговор окончательный и будет приведён в исполнение. Не надейтесь…

– Не надеялся. К какой стенке нам встать?

– Не торопитесь к стенке. Прогуляемся ещё. Следуйте с конвоем.

Распахнулись тюремные ворота, и приговорённых повели за стены.

Для сибирского февраля погода стояла относительно мягкая – градусов десять-двенадцать ниже нуля, под ногами поскрипывал снег, над головой щедро распахнуло своё роскошное величие звёздное небо.

Минут через пятнадцать подошли к берегу реки Ушаковки возле Знаменского женского монастыря. Недалеко виднелась обширная прорубь.