– Нас что, даже не похоронят? – обернулся понявший всё Колчак к руководителю Чрезвычайной комиссии.
– Неужели вы думаете, что я заставлю своих солдат ковырять мёрзлую землю ради ваших предрассудков? – пожал плечами Бурсак. – А вам будет уже всё равно…
Ну, понятно. Не унижаться же перед этими недочеловеками…
– Ясно. Где нам встать?
– Стойте, где стоите. Можете помолиться, если хотите.
– Шинель пусть сымет – больно справная, – донеслось от дружинников, – а этот – шубу.
Колчак демонстративно застегнул шинель на все оставшиеся пуговицы и вызывающе посмотрел на палачей. Чудновский ответил ненавидящим взглядом, но решил воздержаться от совершенно не вяжущегося с актом казни инцидента с насильственным сдиранием одежды.
– Сам потом отстираешь и заштопаешь. Становись!
Шестеро дружинников построились в шеренгу в пятнадцати шагах от приговорённых. К правому флангу подошёл Бурсак. Адмирал снял фуражку, перекрестился и снова надел её.
– Тоовсь! Пли!
Шесть вспышек перед глазами, два удара в грудь… Темнота…
Мёртвого Пепеляева и полумёртвого Колчака раздели до нижнего белья, за руки за ноги раскачали над прорубью и швырнули в тёмные воды Ушаковки.
Сознание ещё не до конца покинуло адмирала, и он почувствовал, как ледяная вода сначала обожгла тело, а потом стала заполнять и лёгкие, судорожно пытавшиеся втянуть в себя воздух, которого вокруг не было…
* * *
– Это что ещё за явление! – меньше всего Колчак ожидал увидеть сейчас данную обеспокоенную усатую физиономию. – Ты кто?
– Так что, ваше высокоблагородие, фельдшер миноносца «Пограничник» Фёдор Зиновьев.
Сознание и память медленно возвращались, но легче от этого не становилось. Было очевидно, что находится он в каюте, причём в офицерской каюте именно «Пограничника»: свой бывший эсминец Колчак знал как свои же пять пальцев – это та самая каюта, в которой жил Эссен, когда выходил с ними в море. Часто выходил – «Пограничник» был его любимым, практически флагманским кораблём…
В памяти всплыло… Да нет, не всплыло – вспыхнуло событиями: мировая война, две революции, гражданская, расстрел… Таких снов не бывает, снов, где помнишь события многих лет и чуть ли не каждый день из них…
Или вот такой он – «Рай для моряков» – вернуться на любимый корабль и… Бред!
Тем более, что боль в груди ощущалась вполне конкретно. Боль от пулевых ранений, полученных на льду Ушаковки.
– Александр Васильевич, как себя чувствуете? – в каюту вошёл ещё один моряк в форме капитана второго ранга.
Руднев, узнал Колчак. Именно ему он сдавал эсминец, переходя в штаб командующего флотом.