Молчит. Моргает, смотрит, словно в пустоту и молчит.
- Наташ. Что происходит?
Губы девушки разъезжаются в кривой ухмылке, искривляя лицо до неузнаваемости.
- Я еду за границу, как и планировала. Что же еще? – Она даже не старается понизить голос, словно ее совершенно не беспокоят бугаи за рулем, но довольная улыбка одного из них, через зеркало заднего вида, прямо кричит о том, что ему нравится ход ее мыслей.
- Наташ…
- Заткнись, Стеша. – Отрезает она и, отвернувшись, выставляет свою ладонь между нами. – Даже слышать тебя не могу.
Гнев закипает внутри, и не выдержав напряжения, я буквально прокричала:
- Что даже я тебе сделала, подруга, что ты на меня даже смотреть не можешь?!
- Ты вырвешься и будешь дальше постель своему ебарю греть, а у меня нет шанса. – Шипит прямо мне в лицо. Глаза, искаженные гневом, завистью и отчаяньем.
- Да пошла ты! Это из-за тебя я здесь!
- Кому ты нахуй нужна… - Отвернувшись, она отбрасывает голову на спинку и закрывает глаза, с тяжелым вздохом.
В голове совершенно не сходились мысли с действиями. Что с меня взять? Все что было, отдала, не задумываясь, как вору в подворотне. Разве что Максим…
Максим.
«Теперь и ты нас должна, девочка Свободина»
Девочка Свободина…
Я тогда даже не обратила внимания, на брошенную в телефон фразу. Даже тогда волосы становились дыбом, а после того, как слышала стоны подруги, и вовсе потеряла нить повествования. Им нужна была не я, а Макс. То есть, я просто инструмент давления на него?
Хотелось рассмеяться. Боже, как же это было опрометчиво связывать судьбу с такой как я. Максим, даже не подозревал, что все так вывернется на изнанку. Интересно, а они знаю, что мы поженились? И что теперь я еще более весомый рычаг давления на него? Заткнись, Стешка, просто заткнись и верь, что все чувства между вами тебе не показались, и он найдет способ.
Мы достаточно быстро выехали за пределы центра и оказались на самом отшибе города. Здесь не было высоток, только деревянные бараки, на несколько кирпичных зданий, вроде магазинов. Пустынные улицы, старые развалины, когда-то бывшие автомобилями, сколотые наспех скамейки. Прямо как в моей деревне. Почти один в один, не хватает только компании местных прожигателей жизни, вокруг початой бутылки водки.
Чем дольше мы пересекали местность, тем сильнее съеживалась Наташа, сворачиваясь чуть ли не комком на своем месте. Машина остановилась только возле такого же, как и все вокруг, барака. Темное дерево, сколоченное кривое крылечко, всюду мусор. Воздух пах нищетой, потом и смирением. Именно здесь чаще всего жили те, кто не пытался бороться с обстоятельствами, погружаясь во все дерьмо местообитания с головой.