– Сколько всего, семьдесят?
– Пишут, под сто уже.
– Ну, значит, полтыщи. Вечно же занижают.
– Да ладно, тогда все бы знали, сейчас не скроешь. В больницах и места столько нет.
– Может, в область увезли или по домам оставили доходить. Все равно правду не скажут.
– Мой Димон в детсаду был, я как услышал, туда рванул – не, нормально, слава богу. У них там кулер, вода только привозная, я проверил – полная кладовка, на пару недель хватит.
– А если эта хрень дальше просочится? Ну, до артезианской глубины.
– Слушай, ну не, не должно.
– В водозабор тоже не должно было, там и фильтры, и всё. И от свалки до реки тоже полверсты раком – но вот ведь.
– Дожди потому что.
– Все равно, слушай, это же десятки метров, сотни. Пока просочится, отфильтруется всё сто раз. Потом, эти диоксины, если в воде, а не в воздухе, не очень опасны.
– Детишкам этим расскажи, которые померли.
– Погоди, говорили же, двое взрослых умерли, что, и дети тоже?!
– Нет, я про тех как раз. Там одному двадцать три, что ли, другой чуть постарше. Детишки, считай.
Лена поспешно уткнулась глазами в ладони и потерялась на несколько секунд в холодной серости без воздуха, запаха и смысла, а когда опять нашла себя сидящей на одной из скамеек, отчеркивавших площадь от Пушкинского сквера, толпа уже подступила вплотную, и в дальней от Лены части громыхали протолкнутые через мегафон яростные речи. Слух вылавливал только отдельные куски: «Касается уже всех», «Вопрос жизни и смерти», «Настал предел», «Должны ответить» – и вдруг зацепился за негромкий разговор по соседству. Потому что голоса были знакомыми.
– Толку-то. Главы нет, никого нет, городом кухарка управляет, и то в лучшем случае.
– Ну, тут все-таки и федеральные ведомства сидят.
– Господи, какие? Природнадзор и департамент лесного хозяйства? Они, конечно, мощно всё поменяют теперь.
– А кто тебе нужен, полпред?
– Ну или зам, или хотя бы федеральный инспектор.
– Еще бы они решали что. И потом, им тут по статусу не положено.
– Зато теперь приедут. Все до одного. Гром грянул, как говорится.
– Что в этом хорошего?
– А в этом что хорошего?
Лена увидела, как Иван повел рукой, захватив не только митинг, но и все вокруг, и снова затолкал кулак в карман. Он разговаривал с Артемом, который, как обычно, смотрел не на собеседника, а то в небеса, то на удерживаемый перед грудью манипулятор с экранчиком. Артем управлял дроном, нет, сразу двумя: один медленно перемещался по периметру площади, второй висел еле заметной точкой перед входом в Желтый дом, над выступавшими.
– Да уж, – сказал он, всматриваясь в экранчик.