Девочки играли в собачку-драчку, отбирали друг у друга мячик, Ангелина оказалась особенно цепкой, ее уронили, возня продолжилась в партере, все нормально: Ангелина хохотала, остальные тоже – но тут явилась бабушка Ангелины. Лена видела ее пару раз, классическая такая бранчливая бабка, в кофте, платке и при клюке, с родителями неумело умильная, с внучкой суровая. И беспощадная, оказывается, к ее обидчикам. Она бросилась на защиту Ангелины, раскидала девчонок, обложив их «плохими словами на хэ и бэ», а Сашу, которая в горячке не успела переосмыслить ситуацию и, как и Ангелина, не выпускала мяч, стукнула клюкой по руке.
Пока девочки рассказывали, Саша рыдала так, что у Лены даже толстый подплечник блузки промок насквозь, но время от времени заглядывала матери в глаза, вопросительно и требовательно. Зачем, Лена сперва не поняла. Она решительно встала – Саша тоже вскочила и покачивалась рядом, икающе всхлипывая, – и сказала: «Так, давайте-ка поговорим с Ольгой Константиновной». Но Ольги Константиновны, Сашиной классной, сегодня на продленке не было, с девочками занималась юная практикантка Алиса Андреевна. В момент инцидента она отправилась сдавать на руки родителям первоклашек и до сих пор не вернулась.
«Ну хорошо, – решительно заявила Лена, – завтра разберемся и с этой бабкой, и с Ангелиной, и с Алисой вашей Андреевной». «Мама, давай сейчас, – требовательно сказала Саша сквозь легкое подвывание, в которое перешел ее взрыд. – Давай пойдем в милицию».
Тут Лена растерялась. Она посмотрела на дочь и спросила: «Точно в милицию? Я же с работы, может, завтра?..»
Саша замотала головой и упрямо повторила: «Пойдем в милицию, сейчас. Пусть ее арестуют».
Она несколько раз кивнула, словно вслед за матерью прогнала в голове несколько мрачных вариантов развития событий и убедилась в их необходимости.
«Сашенька, – сказала Лена осторожно, – ее же в тюрьму посадят, бабку Ангелины. А она старенькая, умрет там».
«Так ей и надо, – безжалостно отрезала Саша. – Какое она имела право меня бить? Бить никого нельзя, особенно чужих детей».
«Особенно палкой», – подсказала одноклассница Юлька.
Лена погладила дочь по спине и сказала: «Девочки, за вами пришли уже, наверное, вы бегите. Спасибо вам большое».
Девочки ушли, озираясь и сгорая в почти заметном невооруженному глазу пламени любопытства. А Лена принялась обрабатывать Сашу.
Если бы от удара остался синяк, Лена, конечно, сорвалась бы и обеспечила рехнувшейся бабке если не арест, то множество неприятностей, и уж точно сделала бы так, чтобы она за гаубичный выстрел обходила школьный двор и отдельно взятую Сашу. Но синяка не было, и припухлости не было – была маленькая красная полоска, которая за время беседы растворилась окончательно. Портить из-за этого жизнь несчастной злобной бабки, карьеру Алисы, репутацию школы и отношения Саши с одноклассниками Лена не хотела.