* * *
Холодно и пасмурно.
Коллеги, отработавшие первую пару, усаживаются вокруг кулера.
Неутомимая Анна Ивановна копирует что-то из журнала «Экономист», и старенький ксерокс плюет в Анну Ивановну листами испачканной бумаги.
– Машечка, как мне положить в аппарат бумажку, чтоб на обратной стороне правильно напечатался текстик?
– Как покойника, – отвечает невозмутимая лаборантка, – вверх лицом, вперед ногами.
– Что вы такое говорите! – ахает чувствительная Эвелина Петровна. – Никаких покойников не бывает!
На кафедре пахнет кофе – плохим, растворимым, но все же это кофе. Кофе стимулирует умственную деятельность.
– Татьянавиктна, – строго начинает Мариванна, – вот вы в своем учебнике пишете…
– Что пишу? – вздыхаю я. Я – удобная мишень. Оксфордским авторам так просто не выскажешь, а я – вот она. И дело не в качестве. Оксфордские коллеги безупречны, я – нет, но у Мариванны есть обоснованные претензии ко всем.
– Вчера я читала перед сном ваш учебник и нашла в нем спорное.
– Так это же хорошо, дорогая!
– Это плохо. Все написанное должно быть бесспорно, а у вас там какие-то мнения…
В коридоре напротив дверей кафедры мается «переводник».
Нет, это не тот человек, что переводит Гомера на иврит и детей через дорогу.
Это грустный Василий Топотунчиков, не до конца переведенный к нам из ИСАА. Почему-то путь вверх по Моховой от ИСАА до журфака занимает у несчастных коллег Топотунчикова многие месяцы, а переход через Никитскую превращается в переход через Альпы с элементами форсирования Днепра.
– Мне бы досдать, – курлычет Топотунчиков.
– Идите, учите! – непреклонно чеканит «немец». – Я по средам не подаю.
Топотунчиковы дела плохи. Немцы наши строги…
Меж тем за окном все мрачнее, и коллеги наливают по второй чашечке растворимого.
– А давайте никуда не пойдем? – внезапно предлагаю я. – Сядем тут, а студенты пусть нас ищут!
Сумрачные утренние лица любимых коллег расцветают улыбками.
Предложения сыплются как горох из рваного пакета:
– А давайте вообще запремся на кафедре.
– Изнутри, и ключ выбросим.
– И скажем: «Ну вас!»
– Мы тут запросто продержимся, у нас есть печеньки!
– И кофеечек!
– А когда из ректората приедут, мы из-под двери дразниться будем…
– И никого не впустим!
– Пора на пару, – внезапно говорит Эвелина Петровна голосом профессионального джой-киллера.
Коллеги вздыхают, глядя на часы, разбирают учебные магнитофоны, и бредут по коридорам.
На лицах коллег лукавые улыбки.
Чувствуется, что даже несостоявшийся карнавал непослушания исправил им настроение.
* * *
– Пупочкин, что это вы мне сдали?
– Это перевод, Татьянавиктна…