– Пупочкин, это НЕ перевод. «Журналистика, становясь таковой, в процессе сущностной глобализации медиа-пространства, отвечает на челленджи времени, исходя…» – это НЕ перевод.
– А что это, Татьянавиктна?
– Это поток вашего сознания, Пупочкин. И поток этот причудлив и страшен. А мне нужен перевод. Такой, чтоб его без ущерба для психики смогли прочесть нормальные люди.
– Что ж вы сразу не сказали…
– Про что?!
– Про нормальных людей…
– А вы на кого рассчитывали?!
* * *
– Я сделал презентацию для экзамена, Татьянавиктна!
– Похвально. Могу ли я взглянуть?
– Не хотелось бы.
– Мусечкин, вам ведь придется доложить все это на экзамене. Не лучше ли показать мне это сейчас?
– Не думаю.
– Мусечкин, скажите правду, не щадите меня, не нужно. Что с презентацией?
– Она получилась какая-то страшная.
* * *
– Татьянавиктна, Анна Иванна не хочет принимать у меня портфолио.
– Покажите портфолио.
– Вот.
– Козяфкин, это не портфолио. Это то, за что в моем детстве давали два тома Дюма. То есть макулатура.
– Но тут переводы и статьи!
– И по каким признакам Анна Иванна должна об этом догадаться?
– Я понимаю. Портфолио немного неряшлива. Неряшлив. То есть, неряшливо. Но ведь это портфолио. Нельзя отказывать мне в допуске на экзамен из-за разногласий в терминах!
* * *
– Я не хочу учить устройство местного самоуправления в Великобритании!
– Зюзечкин, мы с вами обсуждаем экзаменационные билеты, а не ваши парадоксальные интенции.
– Как это?
– Упрощенно говоря, будете учить то, что я велела.
– Это волюнтаризм, Татьянавиктна.
– Не спорю. Но жизнь неимоверно несправедлива.
– Мне не нужны эти знания! У меня все это не вмещается в голове.
– Это потому, Зюзечкин, что вы учите много лишних слов. Выбросьте из головы слово «волюнтаризм», и там поместится самоуправление в Британии.
Четвертый курс. Международное отделение. В следующий вторник гос. Как бы выпускной.
На гос велела всем прийти бритыми и при галстуках.
* * *
Мой любимый студент Козяфкин является на экзамен с лицом, заклеенным лейкопластырем.
Читатель ждал бенефиса Козяфкина? Ну так вот.
Приемная комиссия сидит среди цветов, благожелательно рассматривая портфолио студентов. В помещении пахнет лилиями и умственным напряжением.
– Что у вас с лицом?! – испуганно вопрошает комиссия.
– Так это… Татьянавиктна же…
– Расцарапала вам физиономию?!
– Не, что вы! Она велела прийти на экзамен при галстуке и с бритой мордой!
– Наверное, она употребила слово «лицо»?!
– Ради торжества истины я должен сказать…
– Берите билет, Козяфкин! – вмешивается Татьянавиктна.
– Так почему же вы в пластырях?! – не унимается комиссия.