Сыночку привели ко мне.
На дворе 12 мая.
Ребенок НЕ ЗНАЕТ НИЧЕГО.
То есть – НУЛЬ. Зеро. Отрицательная величина. Йес ай из зе тейбыл.
Спрашиваю:
– Чего вы от меня хотите?
– Чтоб он сдал ЕГЭ хоть на 70 %.
– Мама, – говорю. – Вы, видать, в чудеса верите?
– Но у нас же еще месяц.
– И что вы сказали? – спрашивает доктор.
– Орала, – отвечаю.
– Хотите сигаретку? – соболезнует доктор.
– Вы ж сами говорили, что курить вредно.
– Вредно, – отвечает доктор. – Да я и не курю. Так уж. От пропорций…
За дверьми слышится плач.
Да, мама, на которую я орала, тоже плакала…
Мы со стоматологом злые люди.
* * *
Воскресная проповедь в Кафедрале.
Священник долго и вдумчиво говорит о необходимости искоренения греха. Прихожане долго и вдумчиво слушают о необходимости искоренения. В витражах плещется солнце, в боковом нефе пронзительно и традиционно вопит у мамы на руках кто-то безгрешный. В остальном – под сводами тихо и грустно.
Необходимость искоренения греха концентрируется в воздухе, превращаясь в императив.
Падре делает паузу, оглядывая собрание.
Вздыхает.
– Вообще, – говорит падре, – это все хорошо, но Страшный Суд можно сравнить с сельскохозяйственной выставкой. Вообразите, что вы привезли на выставку три телеги лебеды и гордо говорите: «Смотрите, это все я повыдергал, искоренил!». Репку! Покажите одну маленькую репку или морковку, которую вы на этом месте ВЫРАСТИЛИ!
Третий день хожу вдоль телеги с лебедой, думаю…
* * *
Как известно, страшнее русских на войне могут быть только русские на отдыхе.
Слава Богу, в своей греческой деревне я избавлена от наблюдения за процессом. В аэропорту Македония виден только результат.
Битва с печенью проиграна печенью вчистую.
Мешки под глазами – цвета грозового неба над грозовым морем.
На лице застыло неповторимое выражение: «Мама, где я?!»
Мужчина в майке, шортах и шлепанцах, надетых на носочки небесно-голубого цвета, волочится на посадку.
При мужчине – жена и сын.
Супругам слегка за тридцать.
Мальчику лет шесть.
Мать и жена непрерывно говорит.
Семья стоит прямо за мной, наушники от плеера зачем-то летят в чемодане, и я принудительно слушаю про то, что этот сукин сын испортил супруге весь отдых потому, что жрал водку с такими же козлами, как он сам, и смотрел на голых баб на пляже. В особенности – на Петькину жену, которая, сука, совсем потеряла стыд.
Выговаривает все это мать семейства таким тоном, за который я давала бы 15 суток ареста.
Ну, как бы вам объяснить…
Даже со злой собакой не надо разговаривать таким тоном, тем более со «Стасиком», который стоит, качаясь, как тонкая рябина, и смотрит тоскливо.