– Отличная идея.
Джексон протягивает руку и достает обернутую в голубую бумагу коробку. Ставит ее на кровать рядом со мной. Я разворачиваю бумагу, находя под ней деревянную шкатулку с вырезанным на крышке кораблем – идеальной копией корабля из верфи, где мы впервые разговаривали с Джексоном по душам.
– «Дружба»?
– Да, я сделал ее для тебя.
Поднимаю взгляд на Джексона.
– Постой. Ты же не…
– Да. Прими ее в качестве извинения. Мне не стоило злиться на тебя тогда, после ресторана. Это было несправедливо. Ну, и… потом я тоже много дерьма наделал. Жаль, нельзя все исправить.
Я поднимаю крышку, дерево внутри гладкое и теплое на ощупь.
– Наша договоренность о доверии еще в силе?
Он улыбается, и мне на мгновение кажется, что в зеленых глазах блестят слезы.
– Надеюсь. Я был бы рад.
– Джексон! – кричит с первого этажа миссис Мэривезер. – Сэм нужен отдых.
– Думаю, это был тонкий намек, – замечает он, поднимаясь.
Я откидываюсь на подушки и рассматриваю подарок. Из-под одеяла рядом с ногой высовываются лапы Брума. Кот смотрит на меня, моргает и снова сворачивается в клубочек.
Я кладу шкатулку на прикроватную тумбочку. В вазе стоит одинокая лилия. Я резко сажусь.
– Элайджа!
Ответа нет. Я с трудом поднимаю свою измученную тушку с кровати, в голове прокручивается наш последний разговор. Тот самый, когда я его оттолкнула.
– Элайджа! – выдыхаю я.
– Саманта.
Я резко оборачиваюсь. Выражение его лица невозможно прочитать.
– Ада передала мне твое сообщение.
– Да?
– Да, вскоре после того, как заклинание рассеялось. И попросила меня передать сообщение тебе. Заставила запомнить и повторить его ей… целых три раза. – В его глазах улыбка. – Ада передавала, что ее мама всегда говорила: если рядом кто-то грустит, а ты не пытаешься его ободрить и отвлечь, тогда ты позоришь слово «человек». И, хотя пассажиры «Титаника» не догадывались об этом, они бесконечно долго испытывали грусть. Но ты снова подарила им радость. Ада сказала, ты поймешь, что она имеет в виду.
Я слушаю его слова, затаив дыхание.
– Другие духи тоже наведались сюда, прежде чем покинуть мир. Они оставили это.
Элайджа протягивает мне небольшую стопку писем. Заглядываю в первый конверт и вижу имя Молли. Прижимаю его к груди.
– А еще… Ада спросила, я ли твой мальчик.
– Мой кто?
– Твой мальчик… как в дневниках Стеллы, сказала она. И посмеялась надо мной.
Чувствую, как меня бросает в краску.
– Она видела, как я хандрила после нашего разговора, в тот раз, когда ты извинился за поцелуй.
Элайджа долго пытается подобрать слова.
– Я просто пытался…
– Знаю. Но мне не нужна твоя защита.