Из стоящей на подоконнике сумки виднеется уголок книги Грейси. Не понимаю, с чего вдруг она появилась в кабинете, когда мы читали заклинание, отгоняющее призраков. Она перенеслась туда из-за заклятия или Мэри права насчет духа? Элайджа как-то оставил в библиотеке книгу, чтобы я об нее запнулась. Вдруг это снова он? На долю секунды мысль о том, что Элайджа вернулся, захватывает меня с головой, какой бы дикой она ни казалась. Сердце чуть не подпрыгивает.
Хмурюсь. Кто недавно убеждал себя в том, что не собирается больше о нем думать?
– Клянусь, Элайджа, если это ты… если все это время ты был рядом и ничего не сказал, я… ни за что тебя не прощу!
Переворачиваюсь на другой бок и резко натягиваю одеяло, ставя этим точку. Но пальцы соскальзывают, и я эффектно ударяю себя по лицу. Да уж. Вот она, идеальная метафора всей моей жизни.
В дверь стучат, я сажусь в постели:
– Да!
– Просили передать тебе, что завтракаем у нас, – заявляет Джексон, толчком распахивая дверь. – Я помешал?
Кидаю взгляд на часы. До завтрака еще десять минут.
– Просто разговаривала сама с собой.
– А, ну что ж… – Он присаживается на кровать и скидывает тапочки. – Так в чем дело?
Я улыбаюсь:
– Понятия не имею, Джексон. Это ты ввалился ко мне в комнату в без десяти семь утра.
– Я про то, что… Вчера ты какая-то дерганая была, а сегодня твой отец рассказал, что ты кричала во сне. Давненько такого не было.
Пытаюсь улыбаться. Не хочу ему рассказывать. Хочу лишь, чтобы заклинание сработало, и вся эта муть осталась в прошлом. Хочу вернуться к беззаботной жизни.
– Я знаю, что где-то там есть «нормальная жизнь», и не успокоюсь, пока ее не отыщу.
Он откидывает с глаз выгоревшие на солнце волосы. Еще только апрель, а Джексон выглядит так, словно целые дни проводит на пляже.
– Хочешь сказать, мутить заклинания вместе с моей мамой – не главный пункт в твоем списке «нормальной жизни»?
Я смеюсь:
– Ты даже не представляешь!
– О нет, прекрасно представляю. Когда я был в пятом классе, мама решила, что я обязан научиться готовить, так что записала на свои курсы выпечки. И все было замечательно. Все лопали за обе щеки. Правда, через неделю все стали звать меня Кексиком.
– Намекаешь, что, если мы с твоей мамой продолжим колдовать, у меня появится кличка Чертова Ведьма или что-то типа того?
– Вообще, ты и впрямь похожа на чертову ведьму.
– Заткнись, Кексик, – возмущаюсь, легонько толкая его.
Он хватает одну из подушек и швыряет ее мне в лицо. Я в шоке раскрываю рот.
– Ну все, тебе не жить!
Кидаюсь на Джексона, и мы вместе падаем на сбитое в кучу одеяло. Он хватает меня за запястья и перекатывается, всем своим весом пригвоздив меня к кровати. От Джексона пахнет хвоей.