— Я бы не стала ничего предполагать, — отозвалась директор. — Бланш только пришла в нашу школу, и с учетом того, что она, судя по всему, сразу же пошла на сближение с Хадсоном… Вы ведь работаете в медицине, Рози?
Рози кивнула. Сейчас неуместно было бы приводить ее самохарактеристику по этой части («дерьмовый врач»).
— Что ж, — продолжала директор, — вы с Доном сами можете увидеть из общедоступного списка родителей, что ее отец по роду занятий — натуропат или что-то в этом роде. Поэтому… я не уверена, что здесь имели место какие-либо консультации с представителями вашей профессии.
— Мы уже перешли к обсуждению гипотезы о синдроме Аспергера? — спросил я.
— Об аутизме. Извините, что я вас поправляю, но психиатры больше не используют термин «синдром Аспергера», а для нас важно идти в ногу со временем, — проговорила директор. — То, что раньше именовали «синдромом Аспергера» или просто «Аспергером», мы теперь рассматриваем как легкую форму аутизма. Которая, как предполагает Нил, может иметься у Хадсона.
Рози отреагировала до того, как я сумел выдвинуть возражение, касающееся терминологии:
— Спасибо, что держите нас в курсе. Мы рады, что выбрали школу, которая ценит разнообразие. Если когда-нибудь возникнет проблема… если появятся какие-то конкретные вещи, в которых нам надо будет его поддерживать… я уверена, что вы дадите нам знать.
Она уже начала вставать, но тут обнаружилось, что Нил успел заметить некоторые «конкретные вещи» такого рода. Довольно многочисленные.
— Он отстает в социальном плане. У него толком нет друзей. Разве что, возможно, Бланш, но сейчас еще слишком рано об этом судить.
Нил сделал паузу — вероятно, чтобы отыскать в памяти другие неуспехи и минусы Хадсона.
— Он частенько норовит поумничать — кто-то научил его грамматике в большем объеме, чем необходимо на этой стадии обучения. И в сочетании с тем, что мы называем «отсутствием фильтров», когда говорим о… о людях с аутизмом… Я был бы очень признателен, если бы вы ему сказали, что поправлять учителя недопустимо. Он не виноват в своем американском акценте, но у него громкий голос, и от этого эффект еще сильнее. Дома он тоже так поступает?
— Нет, — ответил я. — Впрочем, мы с Рози, как правило, не делаем грамматических ошибок.
— Ясно, — произнес Кролик и снова ненадолго замолчал, после чего продолжил: — Ему очень трудно дается спорт, особенно командные виды. Он бегает, как… он бегает неаккуратно, не держит ритм. И срыв, который у него случился на лыжном курорте, был не первый. Два или три раза мне приходилось отправлять его в комнату для отстраненных от урока…