— Поскольку система охлаждения не требует сложного ухода и у тебя нет другой работы, я бы порекомендовал тебе помогать нам в самом баре. Разумеется, за соответствующую плату. Я могу предоставить тебе необходимую подготовку, и ты получишь ценные навыки, применимые где угодно.
— Старина, я страшно ценю эти твои предложения, но я же весь день сижу с малышом, а потом надо забрать Зину из школы, сварганить ей что-нибудь поесть и проследить, чтобы сделала уроки. Вечерами я хочу только слопать бургер, выпить пива и завалиться спать.
— Бургер? Кто у вас готовит?
— Мы еще только устраиваемся. Пока я просто заказываю на дом.
— Ты посещаешь зал?
— Я пока еще только осваиваюсь тут.
— Но…
— Так что насчет зала — нет. Старина, у меня бак совсем пустой.
— Это порочный круг. Нехватка стимулов приводит к апатии, вялости и набору веса, а это, в свою очередь, ведет…
— Дон, я ж говорю…
Имелся один верный метод, который позволил бы по-настоящему замотивировать Дейва. Правда, этот метод был весьма жестоким. Но, судя по всему, другого пути не было.
— Если ты не сумеешь вырваться из этого порочного лузерского круга, Соня может от тебя уйти.
Дейв глотнул пива и произнес:
— Сдается мне — так оно и будет.
Мы с Хадсоном снова отправились в Шеппартон, на сей раз — вместе с Рози. Мой отец уже не покидал постели. Он отказался от химиотерапии, а значит, уже больше не «боролся с раком», а просто «умирал от рака».
Когда мы прибыли, он спал. Моя мать сделала нам чай.
— Вы не собираетесь отрезать у него палец или что-то такое, когда он умрет? — осведомился у нас Хадсон.
— Хадсон, — произнесла Рози. Но мама улыбнулась:
— Зачем бы нам?
— Взять образец ДНК. Чтобы потом его могли клонировать. И тогда он к нам вернется.
— Только он будет младенцем, — заметил я.
— Это будет реально дико, — отозвался Хадсон. — Дед вернется младенцем, и мы будем смотреть, как он растет, и…
— Хватит. Прекратите оба, — призвала нас Рози.
— Ничего-ничего, — проговорила моя мать. — У меня они вечно спрашивали что-нибудь такое. Все трое.
— А от папиной сестры что-нибудь сохранили? — тут же поинтересовался Хадсон.
Мать, не говоря ни слова, встала и ушла на кухню.
Рози явно рассердилась.
— Я же сказала — хватит. Но ты все не унимался. Теперь ты расстроил бабушку.
Хадсон залился слезами, и тут мама вернулась и обняла его, что лишь усугубило его страдания.
— Никакой боли, совсем. Спасибо науке, — произнес отец. — Как там продвигается езда на велосипеде? — спросил он у Хадсона, которому явно пошел на пользу тайм-аут в саду.
— Плохо.
— Учебные колесики?
— Ага. Когда они стояли, было легко.