— И в чем же настоящие причины?
— В борьбе за рынки сбыта и сферы влияния. Понимаешь, в чем суть, Гитлер с его глупой идеей о мировом господстве это всего лишь качающиеся под напором ветра листья большого дерева, а ветер, что качает эти листья, то проблемы в экономике.
— Ну, ты мне Анатолий Сергеевич ничего нового не сказал — улыбнулся Зинченко — тут и так понятно, что война, это решение политических и экономических проблем иным путем, это какой то философ сказал.
— Ну не совсем так, однако, мысль правильная. Понимаешь, Германия в 1932–1934 годах резко нарастила промышленное производство и увеличила свой ВВП практически в два раза, а вот рынков сбыта для своих товаров у них не было, так как по итогам Первой мировой войны, страны-победители отрезали Германию от такого важного пирога, как внешняя торговля. Немцам по сути уже в начале 40-х готов тупо не куда было реализовать свою продукцию, не было рынков сбыта. Гитлер назвал борьбу за рынки сбыта, борьбой за жизненное пространство, и провозгласил лозунг о необходимости борьбы за это самое жизненное пространство любым путем, тем самым спровоцировал массовый рост национального движения в стране. Понимаешь, Николай иванович, еще Маркс по моему писал, что капитализм по определению равен национализму, потому что делит людей на своих и на чужих. Собственно их бесноватый Адольф и пришел к власти только потому, что народ Германии чуствовал большую несправедливость в том, что США, Англия и Франция отрезали их от рынков сбыта, а тут еще и СССР стал тупить, разорвав практически все торговые связи, заключенные с Германией в 30-х годах, и войдя в контакт с американским капиталом. Именно с этого момента судьба СССР была предопределена, мы просто влезли в чужой финансовый конфликт и по мнению Германии мы были самым слабым звеном, вот по нам и ударили.
— И ты об этом сказал Сталину?
— Ну да, а ты попробуй ему соври, он же как рентген тебя сверлит. Вот я как на исповедли и сказал, всё, что думаю.
— Ну, трындец, — покачал головой комбриг — смотри, что творит наш "горец", воистине почувствовал себя бессмертным вождем. Вот так вот запросто приперся, по сути, в серпентарий, где антисоветских элементов больше чем на Колыме, и бродит себе спокойно, ничего не боится. А потом еще и у народа спрашивает, мол, что вы думаете о политике страны советов и лично товарища Сталина, а ты ему взял и вывалил такое на голову. Там наши людишки разошлись вообще до шапкозакидательских мыслей, призывали уничтожить фашистскую заразу немедля, пока Гитлер во вкус не вошел, а тут ты, ему философские диспуты устроил. Как бы ты не спровоцировал досрочное подписание пакта Молотова-Рибентроппа.