— Слушай меня внимательно, урод — Зинченко наклонился к чиновнику — там, за валом 1938 год. Через три года начнется большая война, что унесет жизни 20 миллионов граждан моей страны. И каждый из нас, если нужно, будет находиться на той войне в окопе. Каждый сделает всё от нас зависящее, чтобы таких больших потерь не было, а победа была менее кровавой. То, что предлагаешь ты и такие же как ты крысы, это предательство. Ещё раз в моем присутствии ты это предложишь, прикажу повесить на берёзе как Иуду. Ты меня понял?
Чиновник поморгал немного, скривил лицо, чтобы возмутиться, но увидев грозный взгляд комбрига, кивнул, и отошел шаг назад.
— А сейчас идите товарищ зам начальника Земельного отдела Ленинградской области и работайте на том объекте, что вам указали, в противном случае вы будете лишены продовольственной пайки за сутки прогула.
— Товарищи — орал красномордый мужик в дорогом, но очень грязном костюме — военные нам врут, военные постоянно врут! У них нет смелости признаться в том, что по их вине взорвались стратегические склады боеприпасов, которые проклятый путинский режим хранил в этих лесах и собирал для оккупации Эстонии. Теперь, чтобы скрыть сей преступный акт, военные силой удерживают нас в своих руках как заложников. Товарищи мы должны действовать, наша жизнь зависит от нашей решительности, если мы не начнем действовать сейчас, то завтра все окажемся в лагерях. Проклятый режим не остановиться ни перед чем, чтобы закрыть нам рот, чтобы правда не прорвалась на Запад!
Толпа заводилась с каждым, словом крикуна все больше и больше, и в какой то момент все вдруг ринулись в сторону вала, на прорыв.
К валу подошли больше пяти сотен гражданских и пытались прорваться, и уйти в сторону Эстонии, типа не хотят жить в жестокой и бесчеловечной красной империи. Военные хотели даже стрелять, чтобы разогнать эту банду, но Зинченко запретил. Комбриг лично прибыл к митингующим, рассказал о полной блокаде района силами НКВД и Красной армии.
— Товарищи, вы все не согласные с действиями военного руководства можете провести голосование, выбрать депутатов и направить их на встречу с товарищем Сталиным. Пусть обговорят там, обсудят ваши предложения, только вы вначале выработайте эти предложения, сформулируете их на бумаге, а уж потом мы вас пропустим.
Когда такую чушь услышал начальник штаба, тот аж глаза округлил от удивления, но Зинченко подмигнул.
— Пусть идут — Зинченко шепнул на ухо начальнику штаба — Там им обеспечат и встречу со Сталиным и с Лениным в мавзолее, и даже с Наполеоном в психушке, если сильно попросят.