Все засмеялись.
— Михаил Юрьевич, Михаил Юрьевич — покачал головой Струшинский — я ведь могу быть не Аароном Семеновичем, а например Алексеем Сергеевичём Струновым, вы же меня не сдадите?
— Мы нет, вас сдаст первая же блядь, к которой вы придете в гости и покажете ей свой член.
Все опять заржали как кони.
— Не знаю как наш будущий Алексей Сергеевич Струнов, но я не поеду в Эстонию, мне нечего там делать — икнул Скляр, допивая седьмой бокал коньяка — я с 12 лет привык к нашим русским березками и не променяю их, ни на какие пальмы.
— Пальмы были на вашей вилле в Италии, а в Эстонии никаких пальм нет — прогундосил Артем Сергеевич — но зато там есть приличная русская белогвардейская община, и мы как представители высшего класса, тем более как борци со сталинским режимом можем легко в нее вписаться и стать там своими.
— Не смешите мои тапки лимитроф — рявкнул вор в законе — то, что вы наворовали пару лимонов бюджетных средств не делает вас белой костью, вы простой казнокрад, прикрывающий свои преступления легендой о борьбе с режимом, в этой ситуации вам скорее нужно привыкать к березкам, там, в лагерях они ух как хороши.
— Да, что вы пристали к нам со своими лагерями? — взвизгнул Михаил Юрьевич, зам начальника главы земельного отдела Ленгордумы.
— Эх, по тууундре, по желееезной дорогеее, где мчится поезд, Воркута-Магадан — Скляренко затянул заунывную песню — я никуда со своей страны не поеду, это моя РОДИНА.
— Фу как пошло — отмахнулся Аарон Семенович — ваша "родина", таки организует вам поездку до Магадана, если вы не образумитесь.
— Я мастер по деревообработке, не плотник, нет, я МАСТЕР — прорычал Скляр — у меня знаешь, руки то золотые, я такие статуи по малолетке из дерева на зоне стругал, так что и в нынешнем СССРе не пропаду, вон цех открою, возьму под себя рынок и буду матрешками торговать. Вы все идиёты, мыслить вообще разучились, сами себе антипутинской пропогандой мозги засрали, да тут при плановой экономике, таким как мы одно раздолье, в золоте купаться будем с нашими способностями.
— Если вы не уберете этого Зинченко, то он вас в НКВД сдаст, будете опять матрешки на зоне стругать.
— Меня? За что? Я, между прочим, против товарища Сталина ничего не имею, а всякую буржуазную сволочь — просипел пьяным голосом вор в законе и сжал кулак — всех врагов народа как курей душить, падлой буду.
— Осталось только назначить врагов народа. А вы не боитесь, что и вас кто то вот так вот придушит?
— Чё за базар, ты что депутат берега попутал? Кто меня придушит, я тут еще никому дороги не переходил и в беспределе замечен не был, я честный вор!