Сиделка кивнула, слезы все еще стекали по щекам, размазывая тушь по лицу.
— И я могу представить, что на Тихой планете наш визитер их эквивалент аутиста. Он хочет контакта с кем-нибудь или чем-нибудь. Поэтому-то он и пошел за музыкой. — Джек взглянул на Катлера. — Поэтому он и убивал лучших певцов. Ради силы эмоций в их исполнении. Чтобы суметь разделить эмоции. — Он слегка покачал головой.
— Чудовищная изоляция и одиночество, которые почувствовал Янто… — Гвен почувствовала, как от понимания стало пощипывать кожу. — Это были эмоции пришельца. Как он живет всю жизнь.
Джек кивнул.
— Ужасно, не так ли? Представь, нет света, нет звука, ничего, кроме самого существования. Нет воспоминаний, чтобы лелеять. Нет чувства любви. Нет осуждения от какого-то подобного тебе, с кем можно быть в контакте. Абсолютное одиночество.
Гвен наклонила голову.
— И что ты предлагаешь делать? Отпустить его? Отправить назад?
— Нет, нам нужно облегчить существование их обоих.
— Как? — нахмурилась Гвен. Она не понимала.
— Мальчику нужна изоляция, а пришельцу нужно что-то, что сделает изоляцию терпимее.
— Джек, просто говори на чертовом английском.
— Вместо поглощения голосовых связок, он должен поглотить ребенка целиком.
Гвен замерла.
— Ты же не серьезно. Как мы можем допустить такое?
Темная и печальная бровь изогнулась в дугу.
— Как мы можем не допустить?
— Ведь… — Гвен шагнула вперед. — Ведь он всего лишь маленький мальчик. Мы должны увести его от этой штуки и послать ее обратно.
Джек покачал головой.
— Не мерь его жизнь своими нормами. Для него здесь ад. И если мы пошлем существо обратно, мы приговорим его. Ты и правда сможешь жить с этим?
— Он прав, — мягко прошептала Чери. — Это то, что нужно Райану. Его мать мертва. Отца мы не видели с момента его появления здесь. У него никого нет. — Она замолкла. — И он ненавидит мир.
— Это сумасшествие, — покачал головой Катлер. — но это по-сумасшедшему имеет смысл.
Гвен посмотрела на идеального ребенка — его волосы слиплись от материнской крови, крошечные руки уделяли рельефному существу больше внимания, чем родившей его женщине когда-либо. Она видела желание в этих руках, жадно пьющих годы темного одиночества существа, пока его юный голос продолжал настойчиво фонировать музыкой, так не к месту рядом с истерзанным остывающим телом.
— Оно втягивает меня назад, — прогавкало существо. — Вам незачем больше бояться меня.
— Скажи мне, — Джек пригнулся между ними. — Ты можешь поглотить все? Можешь сделать мальчика частью себя? Не убивая его?
Существо кивнуло.
Джек повернулся к Гвен.