Она обернулась к остальным пиратам.
— И вы тоже можете остаться, если хотите. Я и одна справлюсь: отведу Мистера Грина вниз. Это была моя идея, и я понимаю, что она может и не сработать. — Голос у нее задрожал. Она помолчала, чтобы справиться с собой. — Но мне нужно что-то сделать, чтобы спасти мою семью, а я не могу придумать ничего другого…
Несколько секунд прошло в неловком молчании. Наконец Балда произнес:
— Я с тобой, малышка.
— И я, — сказал пират, которого звали Боггс. — Не стану я отсиживаться в пещере, пока девчонка воюет вместо меня!
Остальные пираты тоже один за другим сообщили — шепотом, — что пойдут с Сияющей Жемчужиной. Остался один только Сми. Он посмотрел на пиратов, потом на Сияющую Жемчужину и пробормотал себе под нос:
— Я все-таки исполняю обязанности капитана… Я должен вести своих людей.
Сияющая Жемчужина кивнула. Она была слишком взволнована, чтобы что-то говорить. Она подошла к выходу из пещеры и выглянула наружу. Мистер Грин не шелохнулся. Она поманила пиратов за собой. Один за другим они выбрались из пещеры и, опасливо взглянув в сторону спящей зверюги, начали спускаться вниз по склону. Когда они удалились на приличное расстояние — или на то, что Сияющая Жемчужина сочла таковым, — девочка обернулась, посмотрела наверх, туда, где покоилась массивная туша Мистера Грина, глубоко вздохнула — и издала пронзительный вопль.
Огромная голова тут же вскинулась. Крокодил с пугающим проворством устремился к пещере на своих коротких, мощных лапах, сунул туда морду и мгновение спустя издал яростный рев. Громадная башка заворочалась из стороны в сторону, вынюхивая добычу. А потом чудовище снова взревело и понеслось вниз по склону прямиком к Сияющей Жемчужине и пиратам. Те со всех ног бросились бежать вниз, к деревне моллюсканцев.
Сияющая Жемчужина слышала, как трещат и ломаются деревья позади. Хоть бы он их не догнал!
Крюк и Леонард стояли на юте, осматривая паруса и обсуждая стратегию. Они на удивление неплохо сошлись для людей, которые, повстречайся они при других обстоятельствах, непременно попытались бы прикончить друг друга. Конечно, главным на корабле был Леонард, это обсуждению не подлежало. Но Крюк так ловко обращался с летающим кораблем, что Леонард не мог не испытывать если не восхищения, то уважения как минимум.
Крюк, в свою очередь, тоже невольно испытывал уважение к лорду Астеру. Конечно, это не мешало ему прикидывать, как бы избавиться от этого лорда и заграбастать корабль себе. При одной мысли об этом черные глаза Крюка возбужденно сверкали.