Огненные реки потекли по засыпанному осколками стекла и кусками отбитой штукатурки полу. Волосы и одежда на трупах загорелись. Сильно запахло паленым мясом.
Настя закашлялась. От едкого дыма сильно першило в горле, и слезились глаза.
– Выкурить решили, ур-роды! – прорычал Купрум и повернулся к Насте: – Ты как? Не обожглась?
Та хотела ответить, что с ней все в порядке, но глянула на сына и вскрикнула, прикрыв губы ладошкой:
– Что с тобой? Твои глаза!
– А что с ними не так? – удивился Купрум.
– Их как будто наполнили нефтью. Ни белков, ни радужки, один чернильный глянец от века до века. И лицо… у тебя вены набухли под кожей. Только они какие-то узловатые, черные и… они шевелятся! – взвизгнула Настя.
– Ах, это, – отмахнулся Купрум. – Ерунда, потом объясню. Сейчас надо выбраться отсюда, пока нас заживо не сожгли. Как выскочим на крыльцо, стреляй по дикарям и сразу беги за угол. Встретимся в лесу за деревней.
Он подобрал с пола копье одного из убитых им воинов, размахнулся и швырнул прямо в окно. Длинная палка с каменным наконечником пролетела между охваченными огнем прутьями решетки и, судя по переходящему в протяжный хрип громкому крику, достигла цели.
– Давай за мной! – Сталкер подхватил с пола нетронутое пламенем тело аборигена и, прикрываясь им, как щитом, с воинственным криком выскочил на крыльцо.
Настя тоже закричала и выбежала следом. «Калаш» в ее руках сухо залаял, сжигая последние патроны. Пули прошили кусты, застучали по стенам домов, с треском расщепляя доски обшивки. Кое-кому из дикарей не повезло, и они с воплями повалились на землю.
Звонко захлопала тетива луков. Стрелы с гудением рассекли воздух. Сталкер и не знал, что схватил еще живого человека. Он понял это, когда тело дикаря в его руках задергалось от вонзившихся в него стрел.
Купрум швырнул ощетинившийся стрелами труп с такой силой, что тот перелетел через всю площадь и упал в кусты, за которыми прятались лучники. По раздосадованным крикам сталкер понял: кому-то из дикарей опять не повезло, – и со всех ног кинулся догонять Настю.
Вождь увидел, как обреченные на заклание выскочили из объятого пламенем здания, и мысленно похвалил себя за прозорливость. Он предполагал, что чужеземцы попробуют вырваться из огненной ловушки и попытаются скрыться в лесу. Прежде чем бросать в окна глиняные бомбы, он отправил к околице четырех воинов и теперь наблюдал, как его люди выскочили из засады и, растянувшись в цепь, принялись крутить над головой боласы и пращу.
Настя первой заметила опасность. Девушка вскинула автомат, нажала на спусковой крючок, но выстрела не последовало. С полным ярости и отчаяния криком она прыгнула в сторону. Связанные веревкой каменные шары врезались в землю в считаных сантиметрах от ее ног. Ей удалось увернуться от еще одного ловчего приспособления, но третьему охотнику улыбнулась удача.