Веревка мигом оплела лодыжки беглянки, камни на концах аркана звонко стукнулись друг о друга. Девушка по инерции полетела вперед, хлопнулась на землю и так сильно прикусила язык, что аж слезы брызнули из глаз.
– Настя! – Купрум подбежал к матери, присел перед ней на колено, подхватил на руки. Он уже хотел вместе с ней рвануть к лесу, но тут в воздухе что-то свистнуло, и голова сталкера дернулась от сильного удара в висок.
Купрум вырубился мгновенно. Симбионт попробовал взять бесчувственное тело под контроль, заставил сделать на подгибающихся ногах несколько шагов, но еще один метко пущенный из пращи камень оборвал его потуги.
Настя даже пискнуть не успела, так быстро она опять оказалась на земле. Сверху ее придавило всей массой теперь уже лишенного второго сознания тела. Она испугалась, начала задыхаться, как вдруг ей снова стало легко дышать. Это подоспевшие к ней дикари скинули с нее Купрума.
Аборигены подхватили обезоруженных пленников под руки. С криками и воплями потащили их к околице. Недалеко от огораживающего деревню плетня из огромного пятна выжженной земли торчали темные от копоти бетонные столбы. Когда-то давным-давно на связывающей их площадке стоял трансформатор. Теперь его ржавая коробка валялась в стороне. Сквозь проеденные коррозией дыры в железных стенках поднимались молодые побеги бузины, а сами кипящие листвой заросли кустарника жались к подпирающим их развалинам старого гаража.
Настя сразу догадалась, для чего их сюда притащили. Она закричала, попыталась вырваться из крепкой хватки дикарей, но ее чем-то сильно стукнули сзади по затылку. На какое-то время девушка провалилась в беспамятство.
Пока пленники были без сознания, им примотали ноги к столбам, крепко связали руки позади бетонных оснований. В это время женщины и дети притащили заранее подготовленные вязанки хвороста и свалили их в кучу под ноги жертвам. Горшок с пылающими в нем углями оставили до поры до времени в стороне, наполовину прикрыв его крышкой.
Когда все было готово к обряду, дикари окружили капище. Один из охотников шагнул вперед, перевернул копье и потыкал в пленников тупым концом древка. Туземцы искренне считали, что боги будут более милостивы, если предназначенные им жертвы не просто сгорят в ритуальном огне, а насладят их уши своими криками.
Купрум пришел в себя от чувствительных тычков под ребра. Он открыл глаза, увидел чумазые лица дикарей, их женщин и детей. Рядом, у соседнего столба, вскрикнула и зашипела от боли в сильно вывернутых назад руках Настя. Горы хвороста под ногами и курящийся дымком глиняный горшок яснее ясного указывали на то, что должно было произойти вскоре. Сталкер дернулся раз, другой, напрягая мышцы рук в бесплодных попытках порвать крепкие путы.