После встречи с леди Сарнай я старалась не отходить слишком далеко от Зала Высшего Прилежания. Что-то мне подсказывало, что при следующем случайном столкновении она уже не будет столь всепрощающей.
Я сидела одна в зале и работала над ее курткой, когда меня нашел Эдан. Бумага, выданная министром Лорсой, была жесткой, что хорошо для покраски, но обременительно для широких струящихся рукавов, которые я придумала.
– Что вы тут делаете? – спросила я, поднимая взгляд, когда тень юноши перекрыла мне утренний свет.
– Император отправился на молитву. Я решил прогуляться.
– Вы здесь, чтобы проверить, как я справляюсь, не так ли? – поинтересовалась я, окуная кисть в баночку с золотой краской.
– Не только ты. Как остальные тоже.
– Они еще спят. – Я кивнула на пустые бутылки на столе Лонхая. – Пили до поздней ночи, как обычно, – покрутила кисть и прижала ее к краю баночки, чтобы стекла лишняя краска. Затем быстро нарисовала череду листьев на императорской парче, расшитой золотыми нитями.
Эдан склонился надо мной.
– Ты хорошая художница, – сказал он с нотками одобрения. – Это брат научил тебя так рисовать?
Я нахмурилась.
– Вы так и не сказали, откуда узнали, что мои братья умерли на войне.
– Знать все – моя работа, – ответил он. На секунду его лицо приняло усталый вид, как у Кетона, когда кто-то упоминал войну. От этого мне стало любопытно, сражался ли Эдан вместе с императором.
Я сделала глубокий вдох и вернулась к работе, не желая показывать свое горе.
– Разве вы не должны быть с леди Сарнай?
– Кто-то сегодня вспыльчивый, – заметил лорд-чародей, скрещивая руки и вновь источая спокойствие и безмятежность. – Тебе будет приятно узнать, что отныне его величество решил сам руководить состязаниями.
– И почему мне должно быть приятно? – спросила я, хоть мое сердце и пропустило удар, пока я рисовала. Мне часто хотелось, чтобы нас ежедневно посещал император Ханюцзинь, а не его лорд-чародей.
Внезапно мой блокнот материализовался в руке Эдана, и он перевернул страницу за страницей с рисунками императора. Точнее, с эскизами для его гардероба, но я потрудилась нарисовать его лицо на каждом из них.
Преисполнившись ужасом, я вскочила на ноги.
– Это мое! Где вы… Верните!
– Рисуешь портреты его величества на досуге? – легкомысленно полюбопытствовал Эдан. – Меня это не удивляет. Каждая девушка в Аланди без ума от нашего короленыша.
Я с пылающим лицом вырвала блокнот из его рук.
– Короленыша? – фыркнула. – Он старше вас.
– Он выглядит старше, – исправил меня Эдан. – Как ты сама сказала, внешность обманчива.