Войдя, вскинул руку к козырьку фуражки.
– Товарищ майор, лейтенант Звягинцев прибыл для продолжения службы.
– Вот те раз! Я уже и не думал, что тебя, Звягинцев, снова к нам направят!
Майор встал из-за стола, затем перевел взгляд на Васильева. Тот сделал шаг вперед, отдал честь.
– Младший лейтенант Васильев. Сопровождал лейтенанта Звягинцева к месту службы. Вот сопроводительные документы, – и он передал тоненькую папку майору.
– У вас еще что-то есть, лейтенант?
– Никак нет, товарищ майор. Разрешите идти?
– Идите!
Не успела за лейтенантом закрыться дверь, как Брылов обошел стол и какое-то время смотрел мне в глаза, затем присел на столешницу.
– Ну, рассказывай, где тебя все эти три недели носило?
– Товарищ майор, там, в бумагах, все есть.
– Мне не бумаги важны, а человек. Рассказывай.
Пришлось коротко рассказать ему о моих странствиях. По окончании рассказа он неопределенно хмыкнул, потом уселся за стол и буркнул:
– Прямо хоть роман приключений пиши. Ладно, садись, а я бумаги полистаю.
Листал он их довольно долго. Прочитав, он снова возвращался к прочитанному тексту. Потом сложил бумаги в папку, закрыл ее и хлопнул по ней ладонью.
– И что мне с тобой делать? – спросил он.
– Как что делать? – недоуменно переспросил я. – Я здесь, что уже не служу?
– Не служишь, так как до сих пор числишься пропавшим без вести, поэтому, несмотря на эти бумаги, тебя придется проверить.
– Проверяйте, – легко согласился я. – Только медленно и очень тщательно.
После моих слов он внимательно на меня посмотрел, затем, видно, что-то сообразил, хмыкнул, потом неожиданно спросил:
– Кое-что краем уха слышал. Тебя в Москву, что ли, обратно забирают?
– С чего вы так решили, товарищ майор? – теперь уже с некоторым удивлением поинтересовался я у него.
– Тут официальный запрос на тебя пришел, как обычно, а я отписал, как положено. Вот только в таких случаях, как твой, бумагу одну не присылают, вместе с ней следователь приезжает, чтобы на месте уточнить, что за человек. Да и вид у тебя больно спокойный. Обычно после таких дел люди нервные становятся, а ты, наоборот, выглядишь довольным жизнью.
– Точно не скажу, потому что сам толком ничего не знаю, – неопределенно ответил я.
Контрразведчик понимающе усмехнулся:
– Зато мне, лейтенант, все ясно.
Четыре следующих дня, можно сказать, я отдыхал. Следователь, предупрежденный майором, допросы проводил с ленцой и по времени долго их не затягивал. На пятый день, утром, пришел приказ о моем переводе. Получив паек на дорогу и проездные документы, я сел на попутку, после чего поздним вечером, сменив три машины, добрался до вокзала. Тут мне крупно повезло и с отправлением и с билетом, так как уже спустя час я сидел в поезде, идущем на Москву. Без пересадок. Поезд был переполнен, поэтому место нашлось только в общем вагоне. Правда, проводница клятвенно обещала перевести меня, как только освободится лежачее место. Судя по тому, что я видел, пройдя половину вагона, большинство людей ехали из эвакуации домой. Было много вещей и детей. Большинство пассажиров или спали, или просто лежали, глядя в потолок. Кое-кто из пассажиров ел, разложив скудную еду, другие перебрасывались в карты или просто разговаривали. В вагоне было накурено, душно, был слышен плач детей. Я присел с краю на скамейку, а сидор поставил под ноги. Соседи, кто не спал, только равнодушно покосились на меня, но с вопросами не лезли. Было видно, что ехали люди издалека и уже устали от долгой дороги. Где-то далеко за спиной был слышен отборный мат и шлепанье карт.