Опасения мои по поводу того, что волк не захочет отправляться в плавание, оказались напрасными. Встретив его на опушке, я присел и, взяв ладонями голову зверя, глядя в глаза поинтересовался:
— Ну, что бродяга, поплывёшь с нами? — Словно зная человеческую речь, он освободился да кивнул. Я порой, на него поражаюсь, прямо не волк, а человек — всё понимает, но вот же зараза — молчит подлец.
Когда шли через посад, городской люд, показывая на белого хищника пальцами, удивлённо качал головами, а мальчишки, гомонящей гурьбой, на почтительном расстоянии провожали нас до самого пирса. Увидев корабль, волк, напугав судостроителей, сразу взбежал по сходням и, словно кошка, потёрся о ноги татарина, проигнорировав грека, благосклонно кивнул деду и подмигнул мальчишке.
Ожидая момент отплытия, вся команда, пребывая в приподнятом настроении, радовалась возвращению Беляша, ну, за исключением Атанаса, тот недоверчиво косился на хищника, стараясь быть от того подальше. Ничего, пообвыкнут друг к дружке — подружатся.
До обеда нас задержал дробосечный тюфяк. Поскольку, сделка по его покупке была полулегальной, то он пребывал в кожаном чехле, любезно предоставленном Тихоном. Пушка произвела поистине всеобщий фурор, даже грозно смотрящий по поводу жуткой растраты дед, одобрительно кивнув, растаял и заулыбался.
Апгрейд состоял в следующем: во-первых — примитивный прицел по типу самолётных, времён второй мировой войны, с одной стороны тонкий штырёк, с другой, несколько кругов один в одном. Во-вторых — метровая поворотная станина в форме треноги, на которую за боковые отростки ствола была установлена сама пушка, а через просверленные отверстия в креплениях оригинальной конструкции лафета и цилиндрических выступах орудия, железными костылями регулировался вертикальный угол наклона. Насчёт этого элемента, я больше всего беспокоился — выдержит ли он отдачу?
Провозились мы до полудня: посередине корабля, между люком в трюм и мачтой, укрепили палубу, прибили огромными гвоздями квадратную пластину, основания этой самой треноги и закрепили на ней, собственно, пушку. Сектор обстрела оказался приемлемым, в мёртвой зоне находился лишь угол градусов в тридцать-сорок по корме, а дабы в запале боя, ненароком не изрешетить картечью чердак да рулевого, пришлось поставить ограничители горизонтального поворота.
Перекусили прямо на корабле и вскорости отправились в путь.
* * *
— Атанас, давай пристань вон к тому берегу, — попросил я капитана. Все уже настрелялись, пушку зачехлили и мы, не торопясь, на одном парусе, дрейфовали вниз — по течению, — Камушков набрать надо.