— Опять двадцать пять, когда это кончится? От всех закидонов я просто устал… — непроизвольно вырвался возглас. Рука, прикоснувшаяся к иконе, оказалась полупрозрачной, — Я вновь был чёрт знает где.
Однако вышло, что нет… обернувшись к лежанке, увидел застывшее под ворохом звериных шкур своё скукоженное тело: "Стало быть я каким-то образом его покинул… Может, вновь умер?.."
"Нет, вроде дышу… точно — вдох выдох. Давай-ка дружок, вернёмся обратно. — Лёг сам на себя да очутился внутри. — Странные ощущения, ничего не могу — ни пошевелиться, ни крикнуть, единственно хлопаю веками, в общем-то, всё, и это при том, что совершенно уверен — коннект состоялся, и синхронизация прошла успешно. — Да… по ходу кислородное голодание натворило делов…"
С полчаса порефлексировав по поводу паралича, решил заново встать — стало скучно, да и лежать надоело. Долго ничего не получалось, и когда почти отчаялся, в дальнем углу землянки что-то громко хрустнуло, а я, испугавшись, выскочил из тела и подумал: "Наверное, совпадение".
В горах была уже зима. Редкие ели припорошены пушистым снегом, вокруг белым бело, лишь выступы скальных пород серыми клыками разрывали суровую северную действительность. На небе ни облачка, ни ветерка, тишина полнейшая, огромные камни да островки корявеньких сосен. И всё это в совокупности с моим, мягко говоря, не обычным состоянием, вызвало ощущение мощной, сюрреалистической, какой-то торжественной тайны: "Да, чувства порой словами описать невозможно…"
Тепло ли, холодно ли — не знаю, без тела о том судить весьма сложно. Попытался взмыть — осмотреться — не вышло. Метра два, два с половиной — выше я не поднялся. Скользя на доступной мне высоте, вдоль теряющейся за ближайшим хребтом натоптанной в сугробах тропинки, случайно задел еловую ветку, и проходя сквозь неё жутко испугался. Там средь иголок притаился упитанный красавец снегирь, и как-то так вышло, что я проник в его тело.
Не долгая жизнь птицы промелькнула перед сознанием, последовала скоротечная борьба между нашими эго. Я оказался сильней и, полностью подмяв под себя разум пернатого, удивлённо — его глазами посмотрел на мир.
Наблюдать за окружающим практически вкруговую было прикольно, я словно попал в огромный аквариум, угол обзора составлял почти триста шестьдесят градусов, как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскости, впрочем, небольшие мёртвые зоны присутствовали, и дабы видеть всё одновременно приходилось головой несколько дёргать.
Обретаться в чужом теле, как когда-то говорил дед, оказалось весьма дискомфортно — хотелось быстрей его покинуть. Осмотревшись и чуть привыкнув к новым ощущениям, взмахнув крыльями, неуверенно, рвано, то набирая, то теряя высоту, но всё же взлетел, поняв физику полёта, поднялся повыше. Находился я не далеко от реки, под толстым слоем льда воды её в стремлении слиться с другой да совместно продолжить путь к морю, уносились на запад.