Человек, умирая, временно становится таким же сгустком, однако силы его существенно ниже. До тех пор пока душа окончательно не выбрала сторону, она будет падать ниже, переживая всё заново — это ад, или возноситься на ступеньку выше — это рай. Реальный посмертный рай или ад представляют собой всего лишь разницу последующего существования по сравнению с прожитой жизнью. За время земного пути зарабатываешь очки, а по приходу смерти в зависимости от результата сможешь подняться на ступень или взмыть под облака, тоже относится и к падению.
У христиан, как у восточных, так и западных, существуют понятие воздушных мытарств и, соответственно, чистилища. Что, в принципе, за исключением деталей, суть одно — суд и распределение душ по загробному миру. На самом деле — никакого суда нет, душа сама себя обрекает на дальнейшее существование и зависит это, как не парадоксально, от её физического веса. Чем человек был праведней, тем душа его легче, а отягощённый грехами имеет — более тяжёлую. Так вот, — лёгкие души взмывают ввысь, тяжёлые же, стремятся в бездну — люди себя осуждают сами.
После смерти переход душ от состояния к состоянию как правило постепенный, а итог всех жизненных циклов, очевиден — это либо полная тьма и небытие, либо абсолютный свет и соединение с Богом, однако, до этого ещё нужно дожить. У меня, к примеру, другая судьба — мне не дано смертью обнулить жизненный счёт и начать путь заново, по крайней мере — пока… это, конечно же, очень сжато, но для тебя достаточно — переваривай…
— Так выходит, что теория реинкарнации верна? — не смог удержаться я от вопроса.
— Не совсем так — человек движется либо вверх, либо вниз, а в какой это будет форме — сугубо индивидуально. Реинкарнация, безусловно, имеет место, однако повторюсь, у меня есть серьёзное подозрение о влиянии на всё это эгрегоров — идей и концепций к процессу существования которых приложил руку конкретный человек. Другими словами — во что ты веришь при жизни — то с тобой произойдёт и по приходу смерти, но согласно с делами — это неизбежно при любой религии…
— Понятно… что ничего не понятно… ну, ты меня и загрузил. Того и гляди — мозг взорвётся… — с этими словами, пришпорив коня, отправил его галопом. Несясь на застоявшейся лошади старательно пытаясь прогнать хаотичные мысли, я разглядывал окружающий дорогу пейзаж.
Лес выглядел сказочно: зелёные красавицы ели, как бы застыли в бесконечном хороводе времени в обнимку с почти лысыми уже берёзками, одинокие пирамидки можжевельника меж них притаились, словно крестьянские дети, задумавшие какую-то каверзу на деревенском гулянии, а запах… так пахнет лишь осень и это — непередаваемо. Бьющий в лицо прохладный ветер, несколько отвлёк и успокоил.