Оторвался от друзей я далеко. Лес резко закончился, и перед взглядом предстало перечёркнутое змеящейся дорогой поле. Первое, что бросилось в глаза это остовы закопчённых печей. Те словно гнилые зубы древнего старца уродливыми ранами разрывали весьма идиллический пейзаж. Ввиду достаточно большого расстояния кроме них никаких признаков деревни я не видел, вероятно, руины скрывала трава — лишь поле, дорога, далёкий лес и трубы — полный сюрреализм. Представилась виденная в детстве панорама сожжённой нацистами Хатыни и мурашки толпой пронеслись по коже. Несколько дней назад мы проезжали мимо — всё было нормально, обычная крестьянская суета, на нас внимания никто не обратил, в принципе, мы на них тоже.
В небе громко каркали, ругаясь меж собой, вороны. Я их спугнул, и всеобщая свара не состоялась. Подскакав к пепелищу, притормозил коня, задумался, сделал незначительное усилие и увидел ауру этого места.
"Как, при должной тренировке, всё упрощается. Совсем недавно, мне требовалось минут десять — пятнадцать, ещё и пыхтел как паровоз, сейчас же данное действие заняло секунд тридцать — не больше" — размышлял я, разглядывая пепелище. В общем-то, ничего примечательного не было, за исключением нескольких точек совсем не имеющих ауры.
Приглядевшись внимательней, понял — данные образования обладают контуром человеческого тела, а подъехав ближе, рассмотрел и поподробнее. Это оказались не упокоенные души, их было трое. Два ребёнка годиков по пять и старая женщина. Привидения уразумев, что я их вижу, замерли, взгляд бывших людей был полон мольбы, глаза переполняли слёзы. Выглядели они, так же как давешняя навка — почти прозрачное белёсое тело с чёткими чертами лиц да еле угадывающимся силуэтом одежды. Из наваждения меня вырвал стук приближающихся копыт. Я вздрогнул — картинка пропала.
Ватага выехала на поляну и чуть замешкавшись, припустила ко мне. К тому моменту, как друзья подскакали, я снова нырнул в изменённое состояние и вновь увидел детей да старуху. Повинуясь тревожному чувству, направил коня за плывущими над землёй силуэтами в сторону леса.
С краю опушки, с восточной стороны от сгоревшей деревни, глазам представилась страшное зрелище: к дереву были привязаны распотрошённые маленькие трупики, а рядом валялись обезглавленные тела двух мужчин и женщины. Останкам навскидку — не больше двух дней, вонь стояла страшная — сладковато-тошнотворный запах, казалось, пропитал всё вокруг. Я, сдержав тошноту, в шоке застыл. Тем временем — подъехали друзья, пацана с татарином от увиденного дружно вывернуло наизнанку, старик сходу стал давать указания: