– А кто ж его знает! Нигде света нет. Сейчас до подстанции дозваниваемся.
– Безобразие! – возмутилась Нина. – У вас должен быть второй аварийный источник питания. Вы же лифт.
– Я не лифт, а Центральная. Независимые источники на военных объектах, чтоб вы знали.
– Ну, так высылайте бригаду спасателей, что ли, раз вы Центральная.
– Насмотрятся разных фильмов и бригаду требуют. А вылезти через вентиляционные окошки на крышу лифта и по тросу подняться к механизму не хотите? «Крепкие орешки», блин! – хмыкнула Центральная. – Ждите, починят, и поедете.
– Как это ждите? А если у нас клаустрофобия?
– У вас клаустрофобия? – озабоченно поинтересовался бывший принц и посветил экраном телефона в сторону Нины.
– У меня нет.
– У меня тоже нет.
– Вот и не паникуйте, сидите спокойно, – рявкнула Центральная. – Как будет ясность, сообщу.
Лифт погрузился в темноту и тишину.
– Я знаю! – Нина встрепенулась. – Посветите, пожалуйста, мне в сумку.
– У вас там гаечный ключ? – спросил бывший принц, но тем не менее, опять включил свой телефон и направил его на сумку Нины. Нина покопалась в сумке и нашла свой смартфон.
– Сейчас я позвоню своему начальнику, – сообщила она. – Он всё узнает и решит. Нас спасут, не сомневайтесь.
– Ну-ну, – бывший принц хмыкнул и выключил мобильник.
Нина нажала на вызов Вербицкого, но безрезультатно.
– Там обычно в телефонах нарисована такая антенна с делениями, обозначающими силу сигнала, и если её нет, то связи тоже нет, – поведал бывший принц, как будто разговаривал с умственно отсталой.
– Что ж вы сразу не сказали, что связи нет?
– Ну, вы бы мне всё равно не поверили, полезли бы проверять. Ни связи нет, ни Интернета. Это говорит о том, что поломка серьёзная, отключили же не только наш дом. Центральная ведь сказала, что не мы одни застряли.
– Центральная, Центральная! – Нина постучала по кнопке с колокольчиком.
– Ну, чего?
– Есть известия? Долго нам ещё тут торчать?
– Долго. Устраивайтесь поудобнее. Авария на подстанции, весь район без света.
– Но…
– Чинят!!!!
Нина тяжело вздохнула.
– Я вот всё хотел у вас спросить, но случай не подворачивался, почему это у меня машина девчонская?
– Так белая.
– Ага. А мальчуковая это значит чёрная?
– Да. Как у меня.
– Хорошо, что у меня пальто хотя бы мальчуковое. Грязи на нём не очень видно, а вот ваше, если что, так ведь и не отстираешь.
– Если что, что?
– Если присесть, к примеру, где-нибудь. У нас, конечно, благодаря Людмиле Борисовне лифт два раза на дню моют, но в таком белом…
– Людмила Борисовна это кто?
– Общественность наша. Недреманное око прокуратуры, вы её видели.