В первый же рабочий день после майских праздников генеральный на оперативке устроил подчиненным большой разнос, о чём бухгалтерия узнала от одной из сотрудниц, вернувшейся из курилки.
– Говорят, беснуется, матом на всех орёт. Озверел совсем, – сообщила она, усаживаясь на рабочее место.
– Немудрено, – заметила другая. – С женой своей один на один десять дней. Обычное дело. Говорят, она редкостная стерва.
– Будешь стервой с таким бабником, – вставила третья.
В дверь заглянула секретарша Катя.
– Главного бухгалтера требует с реестром платежей, – сказала она устало. – У меня от его рёва аж внутриофисный телефон сломался.
Нина встала из-за стола, поправила новый светлый костюм, оттеняющий великолепный загар, облизала губы, взяла папочку с реестром и направилась следом за секретаршей.
– Как бы не съел, – услышала она, закрывая дверь бухгалтерии.
Дружный хохот грянул ей в спину. Звукоизоляция в бухгалтерии никуда не годилась.
– Заходи, – рявкнул генеральный, когда секретарша открыла перед ней дверь. – Никого не пускать! – это предназначалась секретарше.
– Разумеется, как можно? – пробормотала та, закрывая дверь.
– Давай, Иванова, показывай, – прорычал генеральный.
Нина в недоумении подошла и положила перед ним реестр. Она как-то иначе представляла себе эту встречу.
– Что ты мне тут подсовываешь? – проорал начальник. Дальше последовало матерное слово.
– Реестр, – пролепетала Нина, моментально забыв, что она теперь несравненная красавица, и все мужчины вокруг только и мечтают ею овладеть и думать не думают ни о каком реестре.
– Какой, нахрен, реестр! Загар показывай! Проверять буду. Зря, что ли ездила?
– Как показывать? – не поняла Нина.
– Как, как?! Как показывают? Везде показывай!
– Прямо тут?
– А где ещё?!
Нина боязливо оглянулась на дверь и расстегнула пиджачок.
– Вот! Снимай, да поживее. Всё снимай!
Нина послушно разделась.
– Это другое дело! Теперь реестр показывай.
Нина придвинула к нему бумагу. Он, не глядя, подписал.
– Молодец! Садись сюда вот. – Он подхватил Нину и усадил перед собой на стол. – Сделал дело, гуляй смело.
На генеральном столе никакой такой фригидности места не осталось. У Нины буквально сыпались искры из глаз, видимо, накопилось чего-то в организме за время регулярного исполнения супружеского долга.
– Уф! – сказал генеральный, закончив. – Снова живой. Подписали, так подписали.
– Чего подписали? – Нина ещё плохо соображала.
– Реестр! Пойдём. – Он увлёк Нину в свою комнату отдыха. – На вот.
Он протянул ей коробочку. Нина открыла. В коробочке лежали часики с золотым браслетом. Циферблат сверкал бриллиантами.