– Сколько?
– Дочь назвала сумму.
Нина крякнула.
– А ты на эту тему с папой говорить не пробовала?
– Да ну его! Ты же знаешь, он заведет эту песню про бу-бу-бу, а потом всё равно ничего не даст, удавится. Я понимаю, что для тебя это много, но может, придумаешь чего-нибудь.
– Я постараюсь.
– Спасибо, мамочка!
– Не за что пока. Как твой герой-любовник?
– Замечательно. Он теперь в рекламе снимается. За квартиру платит. У нас всё хорошо.
После разговора с дочкой Нине на душе стало легче, хоть у кого-то всё хорошо. Интересно, стоит ли давать дочери денег да ещё столько? А если обманет и прокутит со своим красавчиком? Нина решила, что обязательно надо дать. Каждому человеку нужен шанс. А вот если обманет, тогда она пошлёт дочку туда же, куда недавно отправила мать. Взрослые здоровые люди. Кто сказал, что кто-то кому-то чего-то должен? Психолог тысячу раз прав! Никто никому не обязан. И рожать никого насильно не заставляют. Не хочешь, не рожай. А уж если родила, значит, хотела и любишь теперь своё дитятко, но на шею его себе сажать не обязательно. Накормить, вырастить, жильём обеспечить по мере возможности, а дальше сам, всё сам. И с образованием обязательно человеку помочь надо, виданное ли дело, ребенок сам захотел чему-то учиться.
Вечером за ужином она рассказала мужу о просьбе дочери.
– Еще чего! – сказал он. – Это всё твоё воспитание. Баловала её, слишком много свободы давала. Тебя вон родители строго воспитывали, так ты приличным человеком выросла.
«Видел бы ты этого приличного человека сегодня утром при подписании реестра», – подумала Нина. От воспоминаний по телу её пробежали мурашки, что-то ёкнуло внизу живота, и она слегка покраснела.
– Детей надо держать в строгости, особенно девочек, – между тем продолжал муж. – Иначе они с юности начинают вертеть хвостом и из них получаются интердевочки как наша.
– Ну, что ты городишь? Какая интердевочка? Надо же, слово какое поганое для дочери подобрал! Ребенок влюбился. Разве в иностранца нельзя влюбиться? Чем он от нашего российского балбеса отличается? Может быть, она и ошиблась, но пусть лучше в юности ошибок наделает и поймет, что ей нужно, чем будет потом в старости сидеть у разбитого корыта!
– Ничего ты как-то вот без ошибок в юности обошлась! Пусть с тебя пример берет.
– Не приведи Господь! – вырвалось у Нины. – Ты дашь ребенку денег или нет?
– Нет!
– Хотя бы половину?
– Нет!
– Ну и подавись!
Остаток вечера Нина провела как в тумане. Виной тому была бессильная злоба, которая, казалось, наполнила всю её как бутылку по самое горлышко. Нина чувствовала себя диким животным, готовым запросто перегрызть мужа пополам за своего детёныша. Никогда ещё она так не злилась. Никогда и ни на кого. В этом состоянии она вдруг вспомнила, что в один из сеансов психолог вроде что-то такое говорил по поводу здоровой злобы, мол, она лучше, чем слёзы, сопли и смирение. Хорошо, что шестирукому даже не пришло в голову её в этом состоянии домогаться с супружеским долгом. Страшно представить, как бы она ему ответила, каким колокольным звоном и залпом изо всех орудий! Спать Нина улеглась с оригинальной мыслью, что утро вечера мудренее. От злобы, ненависти и бессилия Нине немного помог спасительный «пион», иначе она бы вообще не заснула, а так приняла перед сном и даже слегка захрапела.