Через соседа Пушкина, владельца села Жадрицы, П. С. Пущина сплетни и вымыслы дошли до Петербурга.
А там в III Отделении уже имелись доносы. «Прибывшие на сих днях из Псковской губернии достойные вероятия особы удостоверяют,— доносил тайный агент Висковатов, — что известный по вольнодумным, вредным и развратным стихотворениям титулярный советник Александр Пушкин, по высочайшему в бозе почившего императора Александра Павловича повелению определённый к надзору местного начальства в имении матери его, состоящем в Псковской губернии в Апоческом уезде, и ныне при буйном и развратном поведении открыто проповедует безбожие и неповиновение властям и по получении горестнейшего для всей России известия о кончине государя императора Александра Павловича он, Пушкин, изрыгнул следующие адские слова: „Наконец не стало тирана, да и оставший род его недолго в живых останется!!“».
Управляющий III Отделением М. Я. фон Фок — великий дока по части шпионажа и сыска — не без удовольствия читал злобные измышления Висковатова. Читал и другие доносы. Так, тайный агент Локателли доносил: «Все чрезвычайно удивлены, что знаменитый Пушкин, который всегда был известен своим образом мыслей, не привлечён к делу заговорщиков».
Фон Фок это знал. Знал и другое — следствием, конечно, установлена теснейшая связь заговорщиков с Пушкиным, пагубное влияние его стихов на умы. Но — и в этом «но» заключалась вся загвоздка — Пушкин не принадлежал к тайному обществу, не участвовал в заговоре. А значит, нельзя его схватить и предать суду. Если бы подтвердились слухи и доносы, тогда…
И вот в июле 1826 года в Псковскую губернию был направлен опытный шпион А. К. Бошняк. Направлен специально для того, чтобы провести «сколь возможно тайное и обстоятельное исследование поведения известного стихотворца Пушкина, подозреваемого в поступках, клонящихся к возбуждению к вольности крестьян» и для «арестования его и отправления куда следует, буде он оказался действительно виновным».
В Псковскую губернию Бошняк выехал не один. С ним был фельдъегерь по фамилии Блинков. Перед отъездом шпион получил под расписку триста рублей на издержки и «открытый лист № 1273». Открытый лист давал право фельдъегерю по приказу Бошняка арестовать Пушкина.
Прибыв на место назначения, оставил Бошняк Блинкова дожидаться на станции Бежаницы, а сам отправился в город Новоржев, чтобы там начать тайное «исследование».
Так недалеко от Михайловского появился весьма любознательный «путешествующий ботаник».
В Новоржеве остановился он в гостинице. Сведя дружбу с её хозяином Д. С. Катосовым, выведал у него о Пушкине следующее: