«1-ое. Что на ярмонке Святогорского Успенского монастыря Пушкин был в рубашке, подпоясан розовой лентою, в соломенной широкополой шляпе и с железной тростью в руке.
2-ое. Что, во всяком случае, он скромен и осторожен, о правительстве не говорит, и вообще никаких слухов об нём по народу не ходит.
3-ие. Что отнюдь не слышно, чтобы он сочинял или пел какие-либо возмутительные песни, а ещё менее — возбуждал крестьян».
Эти сведения не удовлетворили шпиона, и он поспешил далее, в село Жадрицы — имение отставного генерала П. С. Пущина, «от которого и вышли все слухи о Пушкине». Но и здесь Бошняка ждало разочарование. Генерал Пущин, его сестра и жена повторяли с чужих слов слухи и сплетни. Новым было лишь то, что, по их словам, Пушкин дружески обходится с крестьянами, здоровается с ними за руку.
И что после поездок верхом иногда велит своему человеку отпустить лошадь одну, говоря, что «всякое животное имеет право на свободу».
Уже из Жадриц неутомимый «ботаник» отправился в Святогорский монастырь — «искать истины при самом источнике». Но после беседы с игуменом Ионой понял: как ни вертись, поводов для «арестования» Пушкина не найти. И несолоно хлебавши возвратился в Новоржев, оттуда в Бежаницы — отпустить за ненадобностью фельдъегеря, а затем и сам убрался восвояси.
К рапорту по начальству Бошняк приложил неиспользованный открытый лист № 1273 и оставшиеся неистраченными 51 рубль 70 копеек казённых денег.
Результатом «исследования» Бошняка была его «Записка о Пушкине». Заключая её, шпион вынужден был признать, что Пушкин «…не может быть почтен, — по крайней мере, поныне, — распространителем вредных в народе слухов, а ещё менее — возмутителем».
Бошняк провёл своё «исследование» так скрытно и ловко, что Пушкин даже не заподозрил о том, какая опасность ему угрожала. Так никогда и не узнал поэт о шпионских розысках мнимого ботаника. Всё кануло до времени в омут III Отделения.
В те дни, когда по Новоржевскому уезду рыскал Бошняк, Пушкин вместе с Языковым выехал во Псков. Выехал не только проводить приятеля. В губернском городе у него имелись неотложные дела.
Приехав во Псков, остановился Пушкин у знакомого — Г. П. Назимова. Небольшой деревянный дом, принадлежавший Назимову, стоял на углу Сергиевской и Застенной улиц. Когда-то весь древний Псков окружала высокая и крепкая каменная стена. И улица, протянувшаяся вдоль неё, получила название Застенной. Дом Назимова простоял до Великой Отечественной войны. Мемориальная доска на нём гласила, что здесь в 1826 году останавливался Александр Сергеевич Пушкин.