Это был вызов. А вызовы на Руси всегда оканчивались кровью.
Публика взревела, то ли от восторга, то ли от ненависти. Поделить на своих и чужих возможным не представлялось, хотя наших я видел много. Судя по всему, посетителей к этому моменту удалось-таки разогреть до критического состояния, когда любое действие начинает вызывать ответную реакцию, состоящую из дикого нескончаемого вопля, более подобающего первобытным предкам, нежели похожего на эмоции людей начала двадцать первого века.
Бой барабанов становился все громче.
На уроках истории нас учили, что в Древней Греции были некие патриции. И вот они издевались над несчастными гладиаторами-рабами, заставляя их сражаться между собой. А что до зрителей, так то неразумные плебеи, коим недоступны были развлечения более утонченные и возвышенные, чем зрелища кровавые, и чьи потребности ограничивались лишь поисками хлеба насущного.
Сейчас, по прошествии «двух тысяч лун, отданных нелепой игре», эмоции были ничем не утонченнее, хотя публика с виду посовременнее. Наверное, если загнать ограниченное количество людей в замкнутое пространство и долбить им час по перепонкам барабанным боем, проснутся некие древние инстинкты, доселе дремлющие в глубинах подсознания.
Ну да вернемся к действу. Вызов был брошен не просто от человека человеку – это был вызов от попсы к року, от легковесного шоу-бизнеса к более тяжелому собрату, от коммерции как таковой, к музыке, трогающей совсем другие струны. И эти вот струны были растоптаны и вдавлены в пол прямо здесь и сейчас.
Сложно было разозлить Дрозда. При своем сабоническом росте он являл собой человека миролюбивого и абсолютно незлобного. Но Грише это удалось. За что он собственно и поплатился.
На парней нацепили боксерские шлемы и перчатки, запустили на ринг, и свисток судьи возвестил о начале боя.
Дрозд, вполне себе пребывавший с утра в состоянии мирном уже был на взводе из-за разбитой гитары, а потому сразу накинулся на мнимого обидчика, коего превышал сильно ростом, и стал молотить своими кулачищами. Гриша пытался отвечать, но силы были слишком не равны. Как Гриша продержался положенное время – я не знаю, но думаю о содеянном с гитарой он сильно пожалел.
Гонг был воспринят с облегчением, победа явно осталась за Дроздом.
Недалеко от меня стоял маленький лысый человечек – кто-то из хозяев «шоу». Он все время потирал руки и давал кому-то команды, то по телефону, то знаками. После этого звуки барабанов становились еще громче, либо появлялся очередной персонаж, подогревающий интерес публики.