Когда осталось две, она задумалась надолго.
– Нет – это не я, – и безжалостно отправила в корзину ту, на которую я готов был поставить миллион.
– А что – вот теперь хорошо, а? – сказала она, ткнув меня локтем в бок. – Зато какая, а?
Внутри была не злость, нет. Внутри сидела благородная ярость, вскипающая как волна и готовая выплеснуться и задушить это маленькое, наглое, но прекрасное существо, уничтожившее целый мир – мир, который оно же и создало…
Обессиленный, я положил флешку в карман и пошел вниз, проклиная все на свете…
– Пойду что ли, прогуляясь по Невскому, – подумал я и двинулся по Старому Невскому, навстречу всаднику, бредущему мне навстречу от Лавры…
Я до сих пор храню ее в папке с документами – с паспортом, страховкой и прочей лабудой. Единственная капля жизни по соседству с ярлыками, на которые мы были обречены с рождения. Фотография, на которую можно смотреть часами.
Высоко прыгнув, Гаврош застыла и летит, поджав колени и замерев над залом.
Кажется, что она никогда не приземлится, что мгновение будет длиться вечно, и те кто там есть, так и останутся в нем навсегда, замерев от восторга, где-то внутри этой ноты, не желая возвращаться в мир, исполненный суеты и печали…
Какие-то люди тебя окружают
А ближе чем были – уже невозможно
Н.С.
Все началось с Чайки.
Вы же знаете, что строку “В газетах писали, что ты идиотка, во всем виновата проклятая водка” из “Асфальта”, предложила именно Чайка. Ну так она в песне и осталась.
Году в 2003 группа готовилась к выступлению в “Юбилейном” – старинном спортивном комплексе у метро “Спортивная”. За день до того дома раздался звонок. Бодрый Чайкин голос произнес, что к концерту надо найти пару “надежных людей” из фанатов и несколько килограммов газет – чем больше, тем лучше. Будем готовить секретную “фишку”.
Людей «надежных» я на тот момент не имел, но за стенкой на работе сидела и обучалась в универе Марена, человек, ходивший на каждый концерт, то есть причастный и от Гавроша фанатеющий. Мне оставалось только постучать ей в Асю и попросить найти еще одного “надежного человека”. Также мы порешили, что каждый соберет столько газет, сколько сможет.
Я выгреб из дома все газеты, что были, попутно прошелся по почтовым ящикам всех соседей как своего так и других подъездов, чем избавил их от необходимости материться на “очередную рекламную макулатуру”.
На машине я объехал несколько друзей и родственников. Конечно, было жаль некоторых детей, которым так и не удалось победить в конкурсе по сбору макулатуры, к которому они готовились целый месяц, заботливо складывая газетка к газетке. Но их старания не пропали даром, а пошли на пользу, ведь искусство, особенно большое, всегда требует жертв.