– У меня всё в порядке.
– По моим представлениям порядок выглядит несколько иначе, – на губах Кира появилась улыбка.
– Я мечтаю о всяких глупостях.
– Разве мечты бывают глупыми? – Алиса открыла глаза и посмотрела на нас сонным взглядом. – Ладно, Матвей, идите домой. Всё равно сейчас приедет отец Жеки. А я тут останусь. Пригляжу за Же.
– Наверное, это мы виноваты. Я и Алиса. Не следовало нам…
Вина поднималась во мне, как ртуть в раскалённом градуснике. Ещё чуть-чуть, и она взорвётся, вспыхнет жидким серебром и обожжёт нутро.
– Фигня!
– Нет!
– Говоришь так, будто вы лично толкнули Же и сломали ей руку. Матвей, она сама упала. Слушай, просто иди и поспи.
– Ты не понимаешь, Кир, ты ничего не понимаешь! Зря я согласился пойти с вами.
– Это уж точно! – вспылил Кир. – Зря!
– Ты придурок.
– А ты, я смотрю, умеешь заводить друзей.
– Мы пойдём, – я жестом подозвал Алису. – Нам лучше не общаться. Это была ошибка.
– Классная идея!
– Эй, что случилось? – Алиса встала рядом со мной. – Оба выглядите так, будто кто-то умер.
Мы с Киром смотрели по сторонам, только чтобы не встречаться взглядами.
– Может быть, и умер, – непринуждённо сказал Кир. – Нельзя спасти утопающего, если он с таким упорством рвётся обратно в своё уютное болото, – он с лёгкой улыбкой смотрел на Алису, но я знал, что эти слова предназначались мне. Мы оба это знали.
– Ничего не случилось, – отрезал я. – Можешь передать ему, что мы уходим.
Алиса перевела взгляд с меня на Кира, а после – с Кира на меня.
– Можешь передать ему, – сказал Кир, барабаня пальцами по бедру. – Что мне всё равно.
– Я всё ещё ничего не понимаю, но мы и правда пойдём. Прости и пока, – Алиса неловко помахала рукой.
Я схватил Алису за запястье и потащил к широким двойным дверям в конце коридора. За спиной я услышал отдаляющиеся шаги Кира. Злость во мне утихала, уступая место сожалению.
Наши жизни соприкоснулись и тут же оттолкнулись друг от друга как противоположные полюса магнита.
– Вот придурок! – воскликнул я, как только мы вновь оказались в духоте улицы.
На крыльце я чуть не столкнулся с мужчиной: он быстро бежал вверх по ступенькам. Его лицо от крыльев носа до уголков губ рассекали две глубокие морщины. Возможно, это был отец Же.
– Извините, – пробубнил я себе под нос.
– Нечего смотреть себе под ноги!
– Вот козёл… – прошептала Алиса.
Дома нас ждала тишина. Она заполнила пустотой каждый тёмный уголок, вытеснила через оконные проёмы все звуки, впитала свет, и теперь наш дом погрузился в небытие: упал на дно как тонущий корабль, а мы не успели спастись.
Мама начала без прелюдий, задевая только там, где всегда болит. Мы, самые близкие люди, безжалостно ранили друг друга, словно у каждого из нас были запасные жизни. В этом и заключалась опасность ссор: мы не осознавали, что сказанные слова нельзя вернуть. Они навсегда останутся внутри нас.