Строганов направился прямиком к ресторану под названием «Мост Ватерлоо», с обычной своей уверенностью потянул на себя стильную, привезенную, наверно, из Нидерландов дверь, но увы, она оказалась закрытой.
– Странно, – пробормотал он и полез смотреть в окно. Последнее было приоткрыто, но занавешено гардиной. Строганов встал ногой на каменную чашу с растущими в ней цветами, руками схватился за подоконник и подтянувшись, заглянул в окно.
– А там сидят и едят! – крикнул он мне сверху, после чего спрыгнул на землю.
Дверь раскрылась, и на улицу вышел, вероятно, охранник.
– В чем дело? – неприветливо, но и не агрессивно поинтересовался он у нас.
– Мы бы хотели перекусить, – как ни в чем не бывало сообщил Арсений. – А у вас закрыто…
– Вы бронировали столик? – спокойно спросил он.
– Нет, но можем сейчас забронировать. – Арсений подошел к нему, и я тоже.
– Сейчас все занято, – помотал тот головой. – И вообще, это закрытое заведение, только по предварительной договоренности.
– Так давайте договоримся! – предложил Арсений, но охранник уже заходил внутрь. – А у вас видеокамеры пишущие? – крикнул Строганов напоследок. И тот, уже в дверях, слегка удивленно посмотрев на висевшую над входом видеокамеру, ответил:
– Вроде, нет.
И был таков.
Если бы нас со Строгановым сейчас снимали уличные камеры, то получился бы целый фильм из хаотичных передвижений вокруг одного уличного перекрестка. Строганов каждые три минуты интересовался, сколько сейчас времени и тащил меня то на одну сторону улицы, то на другую. В итоге, когда голова моя уже шла кругом, он вдруг остановился и, указав мне на какого-то прохожего, крикнул в ухо:
– Вот он! За ним!
Мы пошли за мужчиной плотного телосложения, одетого в рубашку с короткими рукавами и темные брюки, с барсеткой в мускулистых руках, шедшего быстрой и уверенной походкой человека… Так это же… Меня вдруг осенило!
– Он! – подтвердил Арсений. – Наш Вова. Он, как часы: с работы – домой. И наоборот. Это я из материалов узнал. За ним!
Мы стояли перед домом, в котором жил тот самый тип, который рассматривал Маргариту перед тем, как она бесследно исчезла. Я слабо верил в то, что он как-то к этому причастен, поскольку ни обыск в его квартире, ни его допросы, ни изучение его частной жизни ни к чему не привели. И даже если вдруг у него в квартире спрятана еще одна комната… Ну, не мог же он в ней держать девушку? Отпечатки пальцев, следы пребывания, посторонние звуки – что-нибудь да обнаружили бы! К тому же, Арсений рассказал, что допрашивали этого Вову с пристрастием, но он ни в чем не сознался.