Мы вышли на улицу. Было немного прохладно и свежо. Город жил ночной жизнью. Машины были плотно запаркованы с обеих сторон улицы. Я стал озираться в поисках Строгановского джипа, но Арсений сообщил, что его авто за углом. Пришлось снова тащить чемодан.
За Вольво стоял Лексус, за Лексусом впритык припарковался Мерседес, его подпирала Мазда, немного поперек от нее стояла БМВ.
– Вон, видишь БМВ спорткар? – кивнул Строганов в сторону машины, выглядевшей ярко даже в темноте.
– Ого! – поразился я. – У тебя такая машина? Давно?
– За ней, – бросил Арсений и пошел вперед.
Я немного удивился, потому что его Лэнд Ровера я так и не видел. Я дошел до дорогой спортивной машины и раскрыл глаза от удивления. Затем я не выдержал и захохотал. Строганов открывал дверь у старой «семерки», стоявшей и правда позади БМВ! Это ж надо, на чем ездит наш крутой гонщик! Строганов обожал гонки на машинах, за что я его постоянно критиковал: гонять по ночным улицам в его возрасте – это ли не инфантилизм?
– Что-то твой джип усох! – со смехом сказал я ему.
– Сломался, – ответил он тоном, каким обычно сообщают о болезни своих близких. – Глеб снова чинит.
– Бедный Глеб! – посочувствовал я его брату.
Неожиданно Арсений, нацепив на себя налобный фонарик, ловко залез под машину.
– Дай мне стамеску, – раздался его сдавленный голос. – Она на переднем сидении.
Я выполнил его просьбу, решив, что эта машина заводится только таким способом. Через минуту он вылез. В руках он держал небольшую черную коробочку. Ключ зажигания он там прячет, что ли?
– Отлично, – пробормотал он и, стараясь быть незаметным, подсунул его под днище стоявшей рядом БМВ. Видимо, коробка была с сильным магнитом. Раздался характерный «чпок», и в руках Строганова осталась лишь стамеска.
– Это что, – заподозрил я, – какое-то следящее устройство?
– GPS-трекер, – пояснил он, садясь в машину. – Сегодня нам сопровождающие не нужны, особенно Сечкин. – И не давая мне возможности задать вопрос, заявил: – Между прочим, у этой тачки тоже есть потенциал! Ну что, погнали?
Я едва успел пристегнуться.
«Семерка» вообразила себя ракетой на космодроме Байконур. А я ощутил себя несчастной лайкой-космонавтом.
Мы выехали из города, и встречных машин стало значительно меньше. Насчет потенциала не могу сказать, но Арсений меньше ста не ехал. Он поставил музыку – наверно, такая подойдет для отправления культа Ктулху, или как его там, – и скандировал:
– Быстрота! Натиск! И благородная цель! Помогут нам одержать победу над этими испуганными язычниками!
– А ты – рыцарь-крестоносец, я смотрю? И не уверен я насчет испуганных…