– Мне, знаете ли, не пятнадцать давно.
«Ты даже не представляешь себе, насколько не пятнадцать», – это я, конечно, добавила мысленно.
– К тому же мне идти недалеко. И, в любом случае, это не ваше дело.
Константин обреченно вздохнул и закатил глаза.
– Боюсь, если вы встретите на пути маньяка, я себе этого не смогу простить. Моя совесть никогда не будет чиста. Мой гражданский долг – предупредить его об опасности.
– Кого? – растерялась я.
– Маньяка, разумеется.
Пока я, возмущенно пыхтя, искала, что на это сказать, Константин уже подхватил меня под руку и повел куда-то.
– Откуда вы вообще знаете, куда идти? Вы все-таки преследовали меня! – обличила я.
– Я всего лишь рассуждаю логически. Полагаю, сегодня утром, когда вы в очередной раз пытались меня убить, кинувшись под колеса моего мотоцикла, вы шли из дома… значит ваш дом – в той стороне, а идти нам будет лучше всего через набережную – так чуть длиннее, зато меньше темных подворотен по дороге.
– Вы же все равно собирались предупредить маньяка! – изумилась я. – Кстати, вы так и не сказали, что вы-то делали у вокзала.
– Вы удивитесь, но я тоже направлялся домой… я остановился в привокзальной гостинице.
– Но тогда, – я оглянулась, – вам в противоположную сторону.
Он снова вздохнул.
– Послушайте. Давайте постараемся не ругаться и не ерничать всего несколько минут. Я просто доведу вас до дома, чтобы убедиться, что с вами ничего не случится, и вернусь к себе в гостиницу. Я просто не смогу уснуть, если не удостоверюсь, что вы точно добрались домой и не подожгли при этом город. Слишком уж вы любите влипать в неприятности.
Я попыталась выдернуть свою руку из его цепкого захвата и гневно зашипела. Однако Константин уже и сам отпустил меня и поднял руки в примиряющем жесте.
– Ну извините. Я на самом деле вовсе не хотел вас обидеть. Давайте, правда, – просто попробуем не ругаться всего несколько минут.
Я ковырнула асфальт носком босоножки и пожала плечами.
– Да в общем… давайте. Попробуем.
На самом деле это оказалось не так уж и сложно. Мы неторопливо шли вдоль набережной, и Константин поддерживал меня под локоть, так что траектория моего полета в итоге была не такой уж вихляющей. И выяснилось, кстати, что, когда мы не собачимся на каждом слове, с Константином удивительно интересно разговаривать – он был прекрасным рассказчиком и внимательным слушателем. Впрочем, это как раз я помнила еще со студенческих лет, когда его лекции и семинары были самыми интересными на курсе. Но тогда мне ни разу не доводилось побеседовать с ним вот так, наедине и запросто. Нет, ни он, ни я не испытывали ни малейшего желания перейти на «ты» или сделать еще какой-то шаг, который сделал бы нас чуть ближе, чем случайные едва знакомые друг с другом люди. Но говорить было на удивление легко. О чем мы разговаривали? Сложно сказать. Наверное, ни о чем конкретном. Я снова рассказывала какие-то истории, Константин хохотал, запрокидывая голову и запуская пятерню в и без того встрепанную шевелюру. Он говорил что-то о своих новых исследованиях, тоже рассказывал какие-то университетские байки, и на этот раз хохотала уже я.