Впрочем, довольно скоро мне стало не до созерцания красот природы. Мы с Лешкой дружно начали помирать уже через полчаса работы. А через два часа руки и плечи болели уже немилосердно, и больше всего на свете хотелось просто лечь и умереть. Впрочем, жаловаться не позволяла гордость: я не хотела быть похожей на Ларису, а бедному Лешке вообще ничего другого не оставалось. Что до Ларисы, она вяло ковырялась лопатой в земле, кажется, даже не стараясь особенно делать вид, что действительно пытается работать. В этот день мы нашли только какие-то зубы и гнутую ложку.
Вообще-то ложку нашла я. Почувствовав, как лопата обо что-то ударилась – явно обо что-то твердое, металлическое – я радостно завопила:
– Я, кажется, что-то нашла!
Ребята тут же радостно отбросили лопаты и сгрудились вокруг меня.
– Что там? Что? – наперебой спрашивали они.
Я осторожно сняла лопатой слой земли, затем разгребла остатки руками и извлекла на свет ложку. Алюминиевую.
– Дай-ка! – Лешка выхватил находку у меня из рук, покрутил ее в пальцах и сдул с нее землю, чтобы прочитать выбитую надпись. – Цена 12 коп.
– Поздравляю, – насмешливо сказал Константин, который так и не подошел, чтобы взглянуть на мое открытие, и только чуть прищурился в сторону нашей живописной группы, опираясь на лопату. – Вы сделали практически уникальную находку. Ложка алюминиевая, датируется ориентировочно серединой двадцатого века. Принадлежала, очевидно, участникам первых экспедиций в этих краях. Но я бы не советовал вам почивать на лаврах. Вполне вероятно, если покопаться еще немного, вы сумеете найти еще и вилку. И – я даже не исключаю – нож!
Я стиснула зубы. Остро хотелось послать этого насмешника… в лес по мухоморы. Ну что я, в самом деле, могла знать, что это просто забытая кем-то ложка!
– В поверхностном слое здесь вряд ли окажется что-то действительно старое, – снисходительно пояснил Константин.
Могла бы и сама догадаться, мрачно поняла я. Лешка как раз в этот момент протянул мне ложку, и я отшвырнула ее.
– А вот мусорить не стоит, – строго заявил Константин. – Приберите за собой, будьте так любезны.
Даже не могу рассказать, как меня бесила все время вот это его манера выражаться, как чертов аристократ, изысканно-любезно опуская собеседника ниже плинтуса. Впрочем, я отвлекаюсь.
К вечеру я не могла разогнуть спину, а ладони мои были покрыты огромными волдырями. Некоторые из них начали лопаться. Спасибо Лешке, притащившему мне вечером какую-то заживляющую мазь – парня в поход снаряжала мать, так что у него в арсенале имелась целая аптечка на все случаи жизни. Что до Ларисы, та, кажется, особенно не устала (неудивительно – лопатой-то она не слишком махала), зато у нее жестоко обгорели руки и ноги. В отличие от меня, всю жизнь легко обгоравшей и оттого чертовски предусмотрительной, она не догадалась заранее намазаться солнцезащитным кремом.