– Не смейте! – с белыми от ужаса глазами просипел аспирант.
Извини, Гоша, подумала я и тут же схватила череп.
С рычанием раненого зверя Константин кинулся ко мне. Плохо дело, догадалась я. Кажется, возмездие не состоится. С этой мыслью я, не выпуская из руки Гошину голову, ломанулась к выходу из палатки.
– Отдайте! – прошипел Константин, почти настигнув меня, однако споткнулся о стул – и полетел прямо на меня. Так, дружной компанией, мы и вывалились из палатки – я, Гоша, стул и Константин.
– В-вы! – руководитель практики навис надо мной, и я зажмурилась, понимая, что сейчас он меня задушит. Однако эта милая сценка была прервана чьим-то изумленным свистом.
– Однако! – протянул Макс, и Константин, прошипев что-то неразборчивое, откатился от меня и быстро поднялся. Я поспешила встать следом, торопливо отряхиваясь.
– А вы зря времени не теряете, – Макс, сидевший на бревнышке на другом краю нашей поляны вместе с Ларисой и Лешкой, как-то развязно подмигнул аспиранту, заставив того досадливо поморщиться. Впрочем, давать происшедшему какие-то объяснения он никому не стал – видимо, счел ниже своего достоинства. Наклонившись, поднял череп Гоши, а затем, решительно отстранив меня с дороги и едва слышно прошипев мне что-то нелицеприятное, скрылся в палатке.
Вот леший, поняла я. Кажется, перед ним мне теперь никогда не оправдаться.
А с другой стороны, и зачем мне перед ним оправдываться? Сам дурак, между прочим! Ну что он мне – практику не засчитает? Да засчитает как миленький! В конце концов, это я Гошу нашла.
– А я-то думала, он у нас гей, – протянула Лариса презрительно. – А у него просто со вкусом проблемы.
Ну что ж – как бы то ни было, моя затея, похоже, увенчалась успехом – даже большим, чем я могла рассчитывать. Теперь никто не усомнится в том, что у меня с ним роман. Ну ушел один, ну просто я засмущалась потому что. И потому что слухов боится. Вот! И я, вздернув нос, направилась к остальным. Пусть думают, что хотят. Будем вести себя как ни в чем не бывало.
Ну что… нельзя сказать, чтобы моя затея не возымела никакого эффекта. Во всяком случае, Лариса, которая раньше практически не замечала моего существования, косилась на меня теперь с откровенной ненавистью. Еще бы! Уж во мне-то она соперницы точно не видела. Впрочем, произошедший маленький инцидент мы ни с ней, ни с кем-либо еще не обсуждали. Константин вообще в этот день практически ни с кем не разговаривал, а когда его взгляд случайно цеплялся за меня, он кривился, как от зубной боли. Что до Макса… Макс смотрел на меня теперь с легким недоумением, будто пытался что-то для себя понять. Но главное – он мне улыбался! Именно мне. И, обнаружив это, я поняла, что все было не зря.