– Дочь?! – Антон теперь переводил взгляд с меня на Ядвигу. – Но… мне казалось… ты сказала…
– Мама, – процедила я. Вообще-то я очень редко называю Ядвигу так. – Я думаю, нам стоит поговорить… давай-ка зайдем в дом!
Так уж сложилось – я и впрямь в детстве довольно долго считала Ядвигу просто одной из своих бесчисленных тетушек и звала ее по имени. Она появлялась иногда в нашем доме, привозила мне какие-то подарки. Знание о том, кем она приходится мне на самом деле, очень мало повлияло на наши отношения.
В доме я затащила Ядвигу на кухню, щелкнула выключателем, чтобы зажечь свет, и наконец развернулась к ней, сложив на груди руки. Ядвига уже с удобством расположилась на стуле возле кухонного стола, положив ногу на ногу и опершись о стол одним локтем.
– Что это за допрос? – злобно зашипела я. – Что вы вообще все устроили? Вы хотите, чтобы жених сбежал от меня поскорее?
– Ну надо же нам как-то развлекаться… – мурлыкнула моя собеседница, а затем, как-то посерьезнев, вздохнула. – Да не сбежит он, если он действительно твоя судьба. Посмеется, и только.
– Да я сама бы уже сбежала от одних твоих вопросов! Это вообще что – это зависть? Какого лешего?!
– Ну есть немножко, – не стала спорить она. – И зависть тоже. У тебя есть шансы, у нас нет. Чего ты ждала? Но не только. Славка, – Ядвига больше не улыбалась. Она была, как никогда, серьезна. – Мы беспокоимся за тебя… я беспокоюсь. Я не хочу, чтобы ты, как я, как все мы, поспешила и совершила ошибку. Чтобы стала… такой, как мы.
Я хорошо понимала, о чем она говорит. Такой, как все… да, женщины нашей семьи менялись после своей первой смерти. Только до нее можно снять семейное проклятие. Для каждой из них это означало потерю всякой надежды когда-нибудь стать счастливой, перестать спотыкаться на каждом шагу и собирать все мыслимые и немыслимые беды и несчастья. Постепенно каждая из них ожесточалась, озлоблялась. Будто вместе с надеждой они теряли и саму способность любить кого бы то ни было или хотя бы по-доброму относиться. Хотя бы к собственным детям… Кто-то, как тетушка Ярина, искал спасение в религии и уходил в нее с головой. Кто-то, как Мирка, пытался соблазнить каждого встречного мужчину, будто что-то доказывая самой себе, и ненавидя при этом каждого из них. Кто-то, как Явдоха, пытался забыться, непрерывно переезжая с места на место, нигде не задерживаясь надолго и ни к кому не привязываясь. Но всех их объединяло одно – все они были глубоко несчастливы, и оттого как будто неосознанно стремились причинить как можно больше боли и окружающим.