– Доброго дня тебе, красавица! – хозяин коня подошел так тихо, что Ягенка вздрогнула. Вздрогнула? Это она-то, лесная колдунья! Хмыкнув про себя, девушка непонятно на что вдруг обозлилась. Станет она еще пугаться кого ни попадя!
Тем временем мужчина стоял перед ней, ожидая ответа. Ишь – под стать коню своему выискался. Высокий, темноволосый, голову высоко держит – с сельскими парнями такого не спутаешь. Одет без роскоши, по-походному, однако наряд его показался Ягенке странным, непривычным – длинный, до колен, черный кафтан почти без украшений, черные же штаны, высокие сапоги. Сколько же лет ему, интересно? Ни юным, ни зрелым не назвать. Впрочем, ей-то какое дело? Дорогу ему укажет и забудет о нем.
– И тебе не болеть, – буркнула она. – Дорогу указать?
– Можно и дорогу, – хмыкнул мужчина. – Но сначала водой бы неплохо напоить, а то и накормить путника. Или в этих краях о гостеприимстве не слыхивали?
Вспыхнула. Открыла рот, хотела что-то ответить, но ему ее ответ был, кажется, без надобности.
– А если сердце у тебя есть, так и не выгонишь, надеюсь, в ночь глухую… конь у меня захромал, да и сам я подранился. Лихие у вас леса, красавица. Так, может, впустишь, родителей кликнешь, помочь чем сможешь? Али нет все же – сердца-то?
Сглотнула вязкий комок слюны, головой мотнула. Это у нее, значит, сердца нет? Передернула плечами с досады. Тоже мне, выискался – встретили его не так!
Впрочем, как бы ни было Ягенке досадно, прежде всего она не могла бы бросить в беде коня… а затем уже – всадника.
Какую ночь-то глухую, между прочим, ясный день на дворе!
– Ну входи в дом, гость незваный… о коне позабочусь. – Может, и не слишком любезно, ну да и Ягенка – не княжна какая. Сам явился к отшельнице, она и впрямь не звала и не ждала!
Чуть усмехнувшись и пожав плечами, воин поднялся по ступенькам, едва слышно скрипнул дверью и вошел. Ягенка осталась во дворе наедине с вороным конем. Вздохнула, посмотрев на него, и подошла ближе.
– Ну показывай, что у тебя там…
Конь доверчиво ткнулся мордой в плечо. Животных Ягенка любила, и они, как правило, отвечали ей полной взаимностью, с первого взгляда понимая, что опасаться ее не стоит.
Дело, как оказалось, было пустяковым: небольшая рана на передней правой ноге, которая, к счастью, не успела еще воспалиться – нужно только вовремя обработать. Колдунья хмыкнула: Леший любил ставить нечто вроде силков из колючих веток – на грибников, если те плохо, по мнению лесного хозяина, себя вели. «Нарушители» нередко в таких ловушках запутывались и возвращались в село израненными. Но зверя, пусть и пришлого, дядька Леший не тронул бы. Должно быть, случайно – целил веткой в седока… однако у человека в таком случае раны должны быть посерьезнее, пожалуй.