— Здесь таких много? — я растерянно повел глазами по сторонам.
— Много, — радостно улыбнулся врач. — Вам здесь будет очень интересно. Не сомневайтесь.
В тот миг, когда он произнес эту фразу, я отчетливо осознал, кто я есть для этого человека. Сумасшедший пациент и только. Все эти мои объяснения для него — бред больной фантазии и не более того. На его месте я вел бы себя точно так же, выслушивая россказни так называемого путешественника по параллельным мирам. Все мои дальнейшие слова в том же духе, лишь укрепят уверенность этого Феликса в моей невменяемости. Эх, надо было с самого начала придерживаться иной тактики разговора. Сочинить вполне вменяемую историю, чтобы убедить этого психиатра в моей адекватности.
Теперь уже поздно. Для него я псих. И ничто не переубедит его в обратном. А если так, то надо не просто играть, а талантливо и вдохновенно войти роль психа. Причем психа тихого, активно идущего на поправку, чтобы доверием прониклись — к койке не вязали и лекарствами поменьше пичкали. Решено — буду вести себя смирно, а там посмотрю, что делать дальше по обстоятельствам.
— Что же вы замолчали, молодой человек? — ласково спросил Феликс Эдуардович. — Расскажите еще, что-нибудь. Например, где вы работаете.
— Здесь я нигде не работаю, — ответил я.
— Как же так? Почему вы не работаете? В нашей стране нет безработицы, — насторожился врач.
— Не помню, почему я не работаю, но я обязательно вспомню с вашей помощью.
— Очень хорошо! — обрадовался врач. А какое у вас образование? Кто вы по профессии?
— Архитектор, — гордо ответил я. — У меня высшее образование.
— Прекрасно! — кивнул врач. А кто ваши родители?
— Родители? — я наморщил лоб. — Не помню родителей, но я обязательно вспомню.
— Похоже, частичная амнезия, — пробормотал Феликс Эдуардович. — А что вы помните?
— Помню, что я из России.
— И все?
— Да, все.
— Понятно. Вам надо хорошо отдохнуть. Здесь у нас спокойно. Вы со временем все вспомните. Мы гарантируем вам полное выздоровление.
— Очень хорошо, доктор, — удовлетворенно кивнул я.
— Мы с вами поладим, — участливо произнес Феликс Эдуардович, внимательно глядя на меня. — Обещайте мне, что будете себя вести хорошо.
— Непременно, доктор.
— Вот и ладушки, — с этими словами Феликс Эдуардович ловким движением рук профессионально освободил меня от привязей. — Можете встать. Погулять по палате. Но ведите себя хорошо. Иначе мы тут применяем жесткие меры. Здесь у нас строгий порядок.
— Хорошо, доктор, — нарочито радостно произнес я, принимая сидячее положение.
— Ужин у нас в семь вечера. Уже скоро, — произнес врач, после чего поднялся с кровати и степенно удалился к выходу из палаты-казармы. Возле выхода я заметил двух дюжих санитаров в белых халатах, восседающих на стульях и обращенных своими цепкими взглядами на пространство с умалишенными.