Новобранцы бестолково топчутся в коридоре.
— Туда, — дневальный показывает глазами на открытый дверной проем в конце коридора.
За проемом просторное помещение, с рядами двухъярусных коек, разделенных широким проходом. Над проходом перекладина турника на металлически стойках с растяжками. Всего рядов коек четыре, по два с каждой стороны прохода. Перед койками массивные табуреты. Меж коек тумбочки. У противоположной от входа стены на металлической стойке панель телевизора. Над телевизором портреты Ленина и Сталина в золоченых рамах. В боковых стенах оконные проемы, а меж ними портреты неизвестных мне личностей.
Это спальное помещение. В воздухе букет из запаха кирзы, хлорки и солдатского пота.
Здесь немноголюдно. С десяток бойцов сидят на табуретах и дружно начищают бляхи.
— Курсант Андрусь! — гаркает Слесарчук.
Одна из дверей в коридоре распахивается. Из нее выскакивает круглолицый румяный боец.
— Андрусь, раздай пополнению фурнитуру и принадлежности.
— Есть!
Андрусь выдает каждому из нас по паре красных погон, петлицы, металлические эмблемы со звездочками и колосьями, красную звездочку на пилотку и прочую мелочевку для приведения формы в должный уставной порядок.
— Садись! — Слесарчук указывает на табуреты.
Для начала мы приступаем к подшивке подворотничков. Показывает технику подшивки с важным видом курсант Андрусь. Выясняется, что служит он уже две с лишним недели в должности, аж самого каптера роты.
Контролирует нас Слесарчук.
Для меня весь этот процесс отработан до автоматизма. Иголка с ниткой просто летают в моих пальцах. Воротничок я пришил быстро и приступил к закреплению погон. Заканчиваю дела первым.
Надеваю гимнастерку.
— Что сидим, товарищ курсант? — уставился на меня Слесарчук.
— Все готово, товарищ гвардии сержант, — докладываю я, поднявшись с табуретки по стойке смирно.
Слесарчук недоверчиво осмотрел мою работу и удивленно уставился на меня.
— Курсант Назаров?
— Так точно!
— Быстрый вы, однако! Мне сообщили, что вы симулянт из дурдома. Это правда?
— Истинная правда, товарищ сержант!
— Это вас так в дурдоме подготовили к армии?
— Никак нет! Это внутреннее состояние. Я неожиданно почувствовал призвание к службе в вооруженных силах моей социалистической Родины!
— Ну, ну, — Слесарчук недоверчиво усмехается, пронизывая меня взглядом. — Если вы так, курсант Назаров, будете стрелять, как наматывать портянки и подшиваться, то у вас действительно прирожденное призвание к воинской службе. Я беру вас в свое отделение.
— Будьте уверены. Я не подведу! — браво отвечаю я.
— Проконтролируйте процесс, — Слесарчук указывает на новобранцев. — Помогите при необходимости.