От промышленности не отставало сельское хозяйство. Повсеместно растут удои молока, производство мяса, а своевременно проведенная посевная компания гарантирует богатый урожай зерновых культур.
Неуклонно повышается культурно-образовательный уровень братских советских народов. Растет количество библиотек, домов культуры и клубов на селе. Экран телевизора изобиловал счастливыми лицами советских людей.
Судя по новостям в стране развитого социализма жизнь била ключом.
В отличие от СССР в странах загнивающего запада, судя по новостям, продолжался упадок со спадом производства, безработицей и духовной деградацией.
За всем этими новостями я не заметил, как прошел час.
— Рота! На вечернюю прогулку становись! — раздалась зычная команда со стороны двери.
Курсанты загрохотали табуретами, расчищая пространство для построения.
— Раавняйсь! Смирно! Вольно! На выход бегом марш на улицу строиться!
Командовал вечерней прогулкой Сукорюкин. Он прогнал роту строем до плаца и обратно.
Снова забегаем наверх в расположение роты. Там нас встречает Братухин и строит на вечернюю поверку.
Толкотня. Шум. Вскоре в казарме воцаряется тишина.
— Раавняйсь! Смирно! Аатставить! — Братухин устремляет жесткий взгляд куда-то в дальний правый конец строя. — Ты что там дрыгаешься? Сношаешься что ли? Раавняйсь! Смирно! Первый взвод! Андрусь!
— Я!
— Деркач!
— Я!
— Пашаев!
— Я!
— Лауринавичус!
— Я!
Да уж. Я невольно повел глазами по сторонам. Судя по фамилиям, похоже, что рота тут интернациональная. Со всех концов Союза новобранцев свезли.
— Картбаев!
— Я!
— Тамашаускас!
— Я!
— Стымковский!
— Я!
— Павлов!
Однако же! Все народы СССР здесь в едином строю!
— Назаров!
— Я!
— Купа!
— Я!
— Шихман!
Я!
— Гюльмисарян!
Международный слет какой-то. Полный интернационал! Кого только тут нет. Русские, украинцы, белорусы, литовцы, таджики, армяне, молдаване… Все здесь.
И я тоже. Русский из параллельного мира. Зачем я здесь?
Поверка заканчивается и начинается развод в наряды.
Из нашего взвода четверо попадают в наряд по роте. В их числе Кожура. Я пока избегаю этой участи.
— Рота! Вольно! Для подготовки к отбою разойдись!
Строй рассыпается. Кто-то устало садится на табурет. Кто-то идет в сортир.
— Рота, отбой! — раздается команда ровно в одиннадцать часов.
Я быстро скидываю с себя форму, укладываю её на табурет, ставлю рядом с ним сапоги и ныряю под одеяло в ожидании, что вот сейчас начнется тренировка «Подъем — отбой».
Но нет. Обошлось. В роте постепенно наступает тишина. За окнами еще светло. Близится время белых ночей.